Дневник дылды - [9]

– Потому что она стоит в последнем ряду, – ответила пожилая женщин, стоящая напротив.

– А почему она стоит в последнем ряду? Поставьте в первый, в чем проблема?

– Она слишком высокая…».

Болезненная слезинка всё-таки скатывается по щеке и сразу разбивается об воротник куртки. Неприятное маленькое пятнышко теперь морозит шею.

«Девять лет назад.

Балет.

– Мы не можем взять её выступать. Она слишком высокая, извините…».

Картинки моментов из детства, всплывают перед глазами так быстро и ярко, что становится сложно дышать.

«Восемь лет назад.

Восточно-европейские танцы.

Долгие гудки… третий… четвёртый…

– Да, мам. Нет, не взяли, – прошептала я, сглотнув тугой ком в горле.

– Почему? – кажется, она даже не удивлена.

Действительно, как тут можно удивляться, если одна и та же ситуация повторяется из года в год?

– Говорят, что высокая, на сцене некрасиво выглядеть будет.

– Ты же знаешь, что это просто отмазка. Не бывает слишком высоких, бывают бездарные…».

Ещё одна слезинка. Я не виновата в этом…

«Пять лет назад.

Конный спорт.

Сочувствующий взгляд тренера, пока я держу лошадь под уздцы.

– Простите, но нет. Едет Алина, – похоже, мой тренер – мужчина средних лет – расстроился больше меня.

– Это было ожидаемо, – натянуто улыбнулась я…».

Один ответ. Всегда был только один ответ.

«Четыре года назад.

Школьная репетиция.

– Нет, главную роль получает Саша. Ника, ты ведущая, прости, только не обувай каблуки…».

Я ведь их действительно не надела.

«Два года назад.

Летний лагерь.

– Все готово! Молодцы! Ника, прекрасная хореография, спасибо! – нахваливала нас вожатая, сидя на высоком деревянном ограждении.

– Я буду выступать? – тяжёлый вздох со стороны наставницы и виноватый взгляд.

Ответ уже заранее известен.

– Прости, но нет…».

«Слишком высокая, простите», – сколько раз я слышала эти слова? Сколько раз я тренировалась и готовилась до седьмого пота, а брали других просто потому что они ниже? Десять? Сто? Тысячу?!

Скорее последнее.

Один пункт, который может уничтожить все старания, всё потраченное зря время, все приложенные усилия. Пункт, который никогда от меня не зависел, и я не в силах его изменить.

У меня было семнадцать лет. Семнадцать долгих лет, чтобы привыкнуть к этому, но почему каждый раз во мне зарождается этот дурацкий лучик надежды? Зачем? Чтобы потом сильнее ударить? Порой хочется стать овощем, чтобы больше никогда такого не чувствовать.

Шум волн усиливался, пока я искала знакомую гирлянду. Мне срочно требуется кофе и разговор с Лизой. Она поймет.

Наконец, в поле зрения появляется маленькая кофейня, и ноги сами несут меня к ней. Не открыв дверь, сразу вижу, что посетителей нет, а русоволосая считает выручку за стойкой. Блондинистые волосы всё так же стянуты банданой, а на талии затянут передник.

Делаю мысленную заметку, спросить, почему она не использует обычные резинки для волос, и стучусь.

– Привет! Можно? – робко спрашиваю я, чуть приоткрыв дверь.

В образовавшуюся щель влетает поток холодного ветра.

– Ника, конечно! Заходи! – радостно крикнула девушку, убирая деньги со стола.

– Я хотела тебя поблагодарить и угостить в ответ, – объяснила я и достала два заранее взятых ланч-бокса из сумки. – Только я дома была ещё утром, поэтому они немного остыли, – смущенно мямлю я, понимая, что внутри вместо обеда холодное месиво.

– Вау! Спасибо большое! Сейчас разогреем, – быстро протараторила Лиза.

Умелым движением новая знакомая сняла пластиковые крышки и отправила коробочки поочередно в микроволновку, находящуюся у неё за спиной. Пара минут и перед нами стоит уже горячий ужин.

– Мм! Спасибо, а то я уже от этой выпечки скоро в джинсы не влезу, – довольно протянула блондинка.

С недоверием оглядываю её «осиную» талию, мысленно прикидывая, кому можно продать душу за такую же.

– Глупо говорить о похудении, поедая картошку фри и сэндвич, – подколола я, испачкавшись в кетчупе.

Не знаю почему, но её смех смог поднять мне настроение.

Глава восьмая

Тихо пробраться в дом мне не удалось, так как в коридоре меня встретила «комиссия». Я начинаю всерьёз задумываться о тайной лестнице, ведущей в окно моей спальни.

– Объяснишь? – раздался приятный женский голос, стоило мне включить в коридоре свет.

Здравствуй, мамин укоризненный взгляд!

– Что именно? – стараюсь как можно аккуратнее разуться, но пока стою на одной ноге, меня сильно заносит.

Честно скажите: кто-нибудь удивлён?

– Что с танцами? Почему тебя отчисляют? – не выдержала родительница, уперев руки в бока.

Сразу прямые вопросы? Странно, обычно есть «вступление».

– История повторяется, из года в год. Ты удивлена? И кстати, я ещё не исключена, у меня неделя, – спокойно объяснила я и, повесив снятую куртку, направляюсь к холодильнику.

Мама с Веней на руках последовала за мной по пятам.

– Почему? Что мы не так делаем? Может, ты мало стараешься? Может, нужно научиться доводить дело до конца? – а вот это уже удар в спину.

Резко замираю, так и не открыв железный ящик с едой.

Мало стараюсь значит? Не довожу дело до конца?

Вдох-выдох. Ссоры не доведут не до чего хорошего. Прикусываю щёку изнутри и всё-таки дёргаю за ручку, сразу устремив взгляд на светящиеся белые полки с едой. Куда-угодно, но только не на маму.