Дневник - [36]

Великая русская армия погибла от того, что старшие начальники не хотели слушать неприятной правды, оказывая доверие только тем, в чьих устах было все благополучно, и удаляли и затирали тех, кто имел смелость открыто говорить.

Неужели и Добровольческая армия потерпит крушение по тем же причинам?

Полковник Дроздовский.»

Этот рапорт был возвращен Дроздовскому с надписью: «Главнокомандующий прочитать не пожелал» — подпись — «Генерал Романовский».

Такое возвращение рапорта было ярким показателем власти и влияния Романовского на Главнокомандующего.

Деникин был плоть от плоти штабной генерал, рутинный, привыкший к тыловой спокойной работе. Он диктовал свои приказы Начальнику Штаба; тот их препровождал, и приказы кем-то исполнялись. Все проходило через руки Начальника Штаба, в данном случае ген. Романовского, — которому Деникин беспредельно верил, которого любил и на все смотрел его глазами, не проверяя и не критикуя: Романовский же докладывал то, что находил нужным. Докладывая, освещал вопрос, придавая ту или иную окраску, а часть прятал под сукно. Таким образом от Главнокомандующего ускользало очень многое, многого он совсем не знал, а многое доходило до него в искаженном виде. Характер же Романовского достаточно известен: злобный, завистливый, честолюбивый, не гнушавшийся средствами для поддержания своей власти и влияния — он «убирал» с пути своего опасных для него людей.

Возвратив рапорт Дроздовскому, вероятно не доложив даже о нем Деникину, Романовский громко заявлял о чрезмерной нервности Дроздовского и о необходимости отправить его в продолжительный отпуск. Так, однажды такой разговор зашел в присутствии генерала С., который возразил, что Дроздовского вряд ли можно будет уговорить взять отпуск в такое боевое время. Наступала пора боев за овладение очень важных пунктов для Добровольческой Армии. Тогда тот же генерал предложил довольно ехидную комбинацию: ежели Дроздовский как начальник дивизии плох, быть может ему предложить поменяться — генерал Романовский может занять его место, а Дроздовского назначить Начальником Штаба. Романовский немного смутился, но потом ответил, что он не отказывается; Деникин спас положение, заявив, что без Романовского он остаться не может.

После занятия Армавира 3-я дивизия была направлена на овладение Ставрополем; здесь, в бою 31-го октября, Дроздовский был ранен в ногу и эвакуирован в Екатеринодар. Это легкое пулевое ранение потребовало почему-то восьми операций… Невольно вспоминаются те строки рапорта Дроздовского, где говорится о небрежности врачей, их безнаказанности и грязи в госпиталях, дающих массовые заражения крови.

8-го ноября Дроздовский был произведен в генерал-майоры по Статуту (Георгиевский крест), — только такое производство он признал для себя приемлемым. К концу ноября безнадежное положение Михаила Гордеевича побудило принимавших участие в походе его из Ясс на Дон — увековечить память об этом, установлением особой медали. По этому поводу Деникин издал особый приказ от 25-го ноября (см. приложение IV) 1918 г.

В декабре Дроздовскому была ампутирована нога, но облегчения не наступало. Тогда 26-го декабря он был в полубессознательном состоянии перевезен в Ростов в клинику Напалкова. Еще в Екатеринодаре, когда ранение осложнилось, окружавшие Дроздовского уговаривали его переехать в Ростов в клинику проф. Напалкова, но эти уговоры были тщетны. Он говорил, что в такой клинике место тяжело раненым, и он, со своим пустяшным ранением, не желает отнимать место у других.

Однако, все старания профессоров Напалкова и Игнатовского, а также образцового медицинского персонала, были бессильны помочь страдальцу.

Вечером, 1-го января 1919 года Михаил Гордеевич Дроздовский скончался.

Два месяца тянулось заражение крови, поговаривали о тифе, о систематическом медленном отравлении, во всяком случае, почему произошло заражение крови — осталось загадкой, таинственной и необъяснимой.

Врач Плоткин, пользовавший в Екатеринодаре Дроздовского, остался безнаказанным, его даже не спросили историю болезни Дроздовского; никто не поинтересовался узнать первопричину заражения. Этот врач вскоре уехал заграницу с какой-то миссией.

Так друзьям Дроздовского не пришлось уговаривать его взять отпуск, он был «убран» с пути Романовского.

Деникиным по поводу смерти Дроздовского был издан приказ, перечислявшей все этапы его славной боевой деятельности, кончавшийся словами: «Мир праху твоему, рыцарь без страха и упрека». В память покойного Деникин приказал одному из созданных Дроздовским полков впредь именоваться «2-м Офицерским генерала Дроздовского полком», а впоследствии вся 3-я дивизия получила наименование «Дроздовской».

ПРИЛОЖЕНИЯ

I. Отрывки из писем и дневников (1915–1918)

1915 год (27 арм. корпус).

1 февраля.

Управления нет — ряд несогласованных, иногда противоречивых, ежечасно меняющихся, отдельных приказаний корпусам, полная неразбериха, сумбур. Роль Сиверса жалкая и преступная; не успеваешь передать одно распоряжение, как оно требует отмены. О 20-м корпусе, положение его дивизии, добиться нельзя. Кратко — дикий хаос, делается нечто непостижимое.