Дневник для Стеллы - [8]
2. Обедал у лорда Галифакса в отведенных ему в Хэмптон-Корте апартаментах вместе с Мэтьюэном[131] и Делавалем, а также с бывшим королевским прокурором[132]. Перед обедом я заглянул в гостиную, где происходил прием (потому что королева в это время находилась в Хэмптон-Корте), не ожидая увидеть хотя бы одно знакомое лицо, и обнаружил их во множестве. Я прогулялся в садах, полюбовался на картоны Рафаэля[133] и прочие достопримечательности и с превеликим трудом отделался от лорда Галифакса, пытавшегося удержать меня еще на один день, чтобы показать мне свой дом, парк и разные усовершенствования. На закате мы выехали из Хэмптон-Корта в карете, запряженной двумя лошадьми, и добрались домой уже при свете звезд. Жизнь в Лондоне заключает для меня нечто чрезвычайно притягательное: в октябре вы уезжаете обедать за двенадцать миль от города и во мгновение ока возвращаетесь домой. В Дублине это было бы совершенно невозможно. Я уже второй раз отправляю с пенни-почтой письмо вашей матушке и все без ответа. Писал ли я вам, что в прошлое воскресенье граф Беркли умер в своем поместье от водянки? Лорд Галифакс начал сегодня с тоста за мое здоровье; но я решительно отказался пить за то, чтобы виги воскресли, — по крайней мере следовало бы сначала выпить за то, чтобы они исправились, — и сказал ему, что он единственный в Англии виг, которого я любил и о котором был доброго мнения.
3. Нынче утром ко мне пришла сестра Стеллы[134] с письмом от ее матушки, которая сейчас находится в Шине[135], но скоро возвратится в Лондон и тогда навестит меня. Она передала мне пузырек с настойкой из первоцвета и просила при первом же удобном случае переслать его вам, что я и сделаю. Матушка обещала прислать вам этой настойки еще целую кварту. Ваша сестрица превосходно выглядит, и, судя по всему, она девушка скромная и добронравная. Потом я отправился к мистеру Льюису, первому секретарю лорда Дартмута[136] и любимцу мистера Гарли, коему Льюис должен завтра утром меня представить. У Льюиса был в это время некий мистер Дайет[137], мировой судья, обладатель двадцати тысяч фунтов; он служит по ведомству гербовых сборов и женат на сестре сэра Филиппа Медоуза[138], нашего посла при императоре. Я рассказываю вам все это только потому, что, как ни странно, оному мистеру Дайету грозит казнь через повешение: его уличили в подделке гербовой бумаги, сборами за которую он ведал, вкупе со своими сообщниками он надул королеву на добрую сотню тысяч фунтов. Вы узнаете об этом еще до получения сего письма, но, возможно, без таких занятных подробностей. Необычное происшествие для такой персоны, не правда ли? Примечаете? Престо сообщает МД всякие занятные истории. Обедал у лорда Маунтджоя в Кенсингтоне[139] и под вечер, что твой император, прогулялся оттуда пешком до самого города. Не странно ли, что вчера, 2 октября, стоял ужасный мороз и все заиндевело, а всего лишь неделю тому назад я погибал от жары. Как ни скареден этот город, у меня сейчас больше приглашений на обед, чем когда бы то ни было, и на некоторых званых обедах я не смогу присутствовать по той лишь причине, что на эти самые дни меня уже пригласили раньше. Мне следовало бы, пожалуй, писать поразборчивее, принимая во внимание, что у Стеллы болят глазки, а Дингли еще не навострилась разбирать мой безобразный почерк. Нынче вечером пришло письмо от мистера Пратта, он пишет, что Джо непременно получит свои деньги, как только лорд-наместник назначит попечителей, ведающих распределением денежных сборов за полотно. Так вот, когда эти попечители будут назначены, кто бы ни был лордом-наместником, я непременно похлопочу и нисколько не сомневаюсь в успехе. Пожалуйста, передайте это ему или черкните пару слов, и пусть он не вешает нос, потому что Нэд Саутуэл[140] и мистер Аддисон оба считают, что Пратт рассуждает здраво. Послушайте, сударыни, поменьше проигрывайте нынче вечером у Мэнли.
4. Не успел я вчера вечером погасить свечу, как в комнату вошла моя хозяйка со слугой от лорда Галифакса, принесшим мне приглашение от его милости пообедать с ним в его доме близ Хэмптон-Корта, однако я попросил передать ему, что чрезвычайно важные дела не позволяют мне принять его любезное приглашение и пр. А сегодня я был конфиденциально представлен мистеру Гарли, чья любезность и предупредительность превзошли всякое вероятие. Он назначил мне сойтись с ним в субботу, в четыре часа пополудни, с тем, чтобы я выложил ему все как есть; признаюсь, будь я дамой, я не прибегнул бы к такому выражению. Вы, небось, тотчас смекнули, в чем тут соль, а вот я уразумел только теперь, когда написал это. Обедал у мистера Делаваля, нашего посла в Португалии, вместе с поэтом Ником Роу[141] и другими приятелями; и еще я отдал напечатать свою сатиру. В душе у меня еще много злости, так что каждый получит по заслугам, я знаю, по какому месту бить. Я убежден, что уже ответил на ваше 2 письмо, только вот не припомню, где именно; думаю, что в моем 4. Кстати, зачем писать в № 2, в № 3? Разве недостаточно сказать, как я это делаю
