Дневник чужих грехов - [11]

— Возможно, просто не успел, — сказала я. — В любом случае, проводили вскрытие, он ведь дома умер. А значит…

— Вскрытие в районной больнице делали. Тамошнего патологоанатома я хорошо знаю. Пьет как лошадь, говоря между нами. Я к нему уже после похорон Стаса ездил. Клянется и божится, что все сделал, как надо. Причина смерти никаких сомнений не вызывает. Но не очень я ему верю. Еще вопрос, что и как он смотрел, и что увидел. Дело-то вроде ясное: пожилой человек, болел, да еще жил один…

— Так и есть, — не очень понимая, куда он клонит, сказала я. Звягинцев кивнул.

— Вот-вот. У него ведь диабет обнаружили. Последнее время был на уколах. Я у врача спрашивал, существует ли способ свести диабетчика в могилу, не вызывая подозрений.

— О чем ты?

— О том, что если с ним хотели разделаться…

— Разделаться со Стасом? — перебила я. — Ты в своем уме? Да кому это надо?

— Именно поэтому я и молчал, — усмехнулся Звягинцев. — В самом деле, кому? Заговори я в ментовке об этом, начнут крутить пальцем у виска.

— Хорошо, — посоветовав себе набраться терпения, сказала я. — Есть причина, почему подобные мысли пришли тебе в голову?

— Я уже после похорон все сопоставил, — пожал он плечами. — Верный был в сенях, когда я пришел. Что собака там делала? Был бы в доме — понятно. Или на улице. А в сенях?

Я вдруг почувствовала беспокойство. По спине пошел холодок, я невольно поежилась.

— Открыть дверь Верный сам не мог, — продолжил Сергей куда увереннее, как видно, обратив внимание на мою реакцию. — И еще. Стас много лет один жил, человек аккуратный. У такого, как он, все на своих местах. Я на следующий день сюда пришел, осмотрел все еще раз. В шкафу все чашки в ряд, ровненько, а одна в стороне стоит, за стаканами. И блюдце с краю, а остальные с другой стороны и тоже в ряд.

— Ты хочешь сказать… чашку с блюдцем кто-то другой поставил?

— Вот именно. И второпях не обратил внимания на заведенный Стасом порядок: тарелка к тарелке, блюдце к блюдцу.

— Он с кем-то пил чай? — сообразила я.

— И этот кто-то мог незаметно подсунуть лекарство, что и спровоцировало остановку сердца. Само собой, скажи я это в полиции, меня на смех поднимут. Далеко идущие выводы из-за чашки с блюдцем и запертой в сенях собаки.

— Но если Верный был в сенях, чужого человека вряд ли бы выпустил…

— Точно. Значит, был это кто-то из своих, кого собака хорошо знает. А в сенях ее заперли по одной причине: чтобы за гостем не увязалась. Встреть их кто-то, стало бы ясно, откуда идет человек, разговоры бы точно пошли.

— Допустим, ты меня убедил, — сказала я после того, как мы довольно долго сидели в молчании, каждый думал о своем. — Тогда вопрос: кому помешал одинокий пенсионер? Хутор бабка завещала мне. На счету у Стаса приличные деньги, но ведь их чужой человек не снимет. Конечно, может речь идет о семейном кладе, но если я о нем ничего не знаю, то как узнал посторонний?

— Насчет клада, кстати, идея, — криво усмехнулся Сергей. — Учитывая историю вашего семейства, клад вполне может быть, и не один. Но Стас уж точно бы не стал рассказывать о нем кому попало, он вообще был не любитель болтать. А вот тебе бы непременно рассказал. Боюсь, тут другое. Он последние дни перед смертью странно себя вел, то есть тогда мне так не казалось, а вот потом… Он убийством интересовался. Пару раз даже домой ко мне заходил. Я еще удивился: не скажешь, что он был особенно любопытен. Хотя в селе, конечно, только об этом и говорили. Самое яркое событие за последние годы, считай, с войны ничего подобного не было. В общем, отличный повод для разговоров. Но Стас ведь не деревенская кумушка, которая всех соседей обежит, чтобы новости узнать. Не очень все это на него похоже.

— То есть, по-твоему, он что-то знал об этом убийстве?

— Нет. Сомневаюсь, что в этом случае он бы промолчал. Я бы сказал, что-то навело его на кое-какие мысли. Он считал, что делиться ими со мной преждевременно. Возможно, хотел что-то проверить.

— Но не успел?

— Кому-то об этом стало известно.

— И он пришел выпить чаю? Даже представить затрудняюсь, кто это мог быть… То есть та же фельдшер, конечно, чаю выпить с ним могла, но мужчина…

— Всем известно, что Стас не пьет. А значит, рассчитывать на дружескую попойку не приходится.

— А лекарство подсыпать надо, — подхватила я.

— Вот именно. Так что без чаепития никак. Дни стояли холодные, отчего ж чая не попросить с дороги? Стас человек вежливый и хозяин хороший, тем более что гости у него не часто бывали.

— Но если он этого человека подозревал, вряд ли бы сел с ним чай пить.

— Не скажи. Допустим, не хотел, чтоб тот о подозрениях раньше времени узнал. Или визит старика напугал, и он старался делать вид, что рад гостю.

— Если б испугался, собаку бы при себе держал.

— Верный мог по округе носиться, а вернулся уже позднее.

— Господи, почему ты раньше мне об этом не рассказал? — покачала я головой.

— Потому что все это неподкрепленные ничем домыслы, — усмехнулся Сергей. — А сейчас я просто вынужден рассказать об этом. У нас второе убийство, а ты собираешься жить здесь одна.

— Как бы то ни было, а я отсюда не уеду. Так что лучше поскорее убийцу найти. — Тут я улыбнулась, не желая драматизировать. — Для нашего общего спокойствия.