Дневник черной смерти - [160]

— Боюсь даже спрашивать, что случилось, — сказал он.

— И правильно, поскольку мне нечего рассказать, кроме того, что некая женщина, по роду своих занятий акушерка, пришла к нему на исповедь и сделала совершенно необычное признание. Он не говорил, что именно она поведала ему, поскольку существует тайна исповеди и нарушить это правило — величайший грех для священника. — Де Шальяк помолчал. — Но мы-то знаем правду. И если она говорила с ним, то заговорит и с другими, с теми, кто не связан правилами своей веры.

— Значит, время настало, — огорченно сказал Алехандро.

— Боюсь, что да.

Грусть скорой разлуки повисла в воздухе между двумя друзьями.

— Мы снова расстаемся, коллега, — со смирением сказал Алехандро, — но, возможно, уже в последний раз.

— Вполне возможно. И это очень печально.

— Я тоже огорчен. Мне никогда не высказать вам слова благодарности за все оказанные вами благодеяния. Если бы я начал перечислять их, на это ушел бы целый день, а у нас впереди много дел.

Де Шальяк грустно улыбнулся.

— Что я буду делать без вашего общества, такого утешительного, такого подбадривающего?

— То же, что всегда делали, — ответил Алехандро. — Учиться и учить. То же буду делать и я, зная, что должен стараться не отстать от вас или погибнуть в попытке достигнуть этого.

* * *

Алехандро стоял в вестибюле особняка вместе со своим коллегой, человеком, который когда-то был и теперь снова стал его учителем. Давным-давно, уже отослав Алехандро в Англию во время разгула «черной смерти», де Шальяк узнал, что он еврей, и они стали врагами. Но потом их пути снова пересеклись, на этот раз, казалось обоим, по воле Божьей. И по мере того, как недоверие между ними таяло, их дружба, напротив, становилась все крепче. Лучшего друга у Алехандро никогда не было и не будет.

Он бросил быстрый взгляд во двор, где его ждала семья: Кэт, дочь его сердца, Гильом, ее сын и его внук, и Филомена, его жена, с их дочкой на руках.

Он снова посмотрел на своего друга, загадочного француза, чей пример всегда будет вдохновлять его.

— Мы вместе прошли через многие испытания и победы, дорогой Ги. Хотелось бы, чтобы так продолжалось и дальше, но, увы, вряд ли этому суждено сбыться. И снова я благодарю вас — за доброту, твердость, терпение и поддержку, когда, казалось, я уже был не в силах продолжать. — Лукавая улыбка осветила лицо Алехандро. — Но больше всего, мой дорогой друг, я благодарю вас за то, что не удалось даже моему отцу.

— И что же это? — удивленно спросил де Шальяк.

Алехандро снова глянул в сторону двора.

— За то, что вы нашли мне подходящую жену.

Алехандро обнял человека, с которым они вместе шли по жизни на протяжении двух десятилетий. Наконец, отпустив его, он выбежал во двор. Отбывая вместе со своей прекрасной, бесценной семьей в новую жизнь, он еще долго чувствовал на спине взгляд де Шальяка.

Глава 36

— Это уникальный случай, — сказал Алекс Томас Макалестер, обращаясь к матери. — Когда в «МедГлоб» я сказал, что хочу постоять у собственной могилы, никто мне не поверил.

— Пожалуйста, не морочь людям голову. Это его могила, не твоя.

— Технически.

— Может, вообще не стоило рассказывать им об этом.

— Скорее всего, ты права, — согласился Алекс.

Пройдя через кладбище, они нашли могилу, где был похоронен его прототип. Джейни опустилась на одно колено и стряхнула мусор с могильной плиты. Надпись, на протяжении столетий подвергавшаяся интенсивному воздействию бретонской погоды, была едва различима. Джейни подняла взгляд на сына.

— Ты уверен, что это та могила?

— «Алехандро Санчес», — прочел он чуть дрогнувшим голосом.

— Здесь есть еще что-нибудь, кроме имени?

— Да. Тут написано «лекарь».

Джейни переместилась к соседней могиле.

— Это его жена?

Алекс присел рядом и прочел по слогам:

— «Фи-ло-ме-на». Да, видимо, это ее могила.

Джейни склонила голову, как бы в молитве. Алекс положил руку ей на плечо и не столько услышал, сколько почувствовал, что она плачет.

Потом она начала подниматься, с некоторым трудом; Алекс быстро вскочил и помог ей.

— Спасибо. Колени у меня уже не те.

— Ты знаешь, что можешь заменить их в любой момент, как пожелаешь.

— Знаю. Но это означало бы, что я старая, а я продолжаю твердить себе, что нет.

— Иногда это помогает, однако чаще нет.

Джейни опустила взгляд на могилы и снова посмотрела на сына.

— Хотелось бы знать, как она выглядела.

— Зачем?

— Ну, я знаю, как выглядел он, знаю, как выглядит твоя жена, так что…

— Вероятнее всего, Сара совсем на нее не похожа. И уж моя Кэт точно не похожа на свой оригинал.

— Откуда тебе знать?

— По правде говоря, меня это совсем не занимает.

— Я просто любопытная, вот и все.

— Как и он, — с улыбкой сказал Алекс. — Из-за чего имел очень много неприятностей.

* * *

Из Нанта в Авиньон они ехали в поезде на воздушной подушке; плавное движение состава успокаивало и расслабляло.

— Я рада, что мы сумели выбраться, — сказала Джейни. — Знаю, тебе пришлось выкраивать время, но это правильно.

— Пару недель «МедГлоб» может обойтись и без меня. По-моему, в конце концов я научился передоверять другим часть работы. Больше мне не кажется, что необходимо за всем надзирать лично. Там есть прекрасные работники, которые присмотрят за делами в мое отсутствие.