Дневник человека - [6]

Шрифт
Интервал

Стоп! Какие такие зомби-шмомби? Какие такие трупы живые? Не помню, чтобы я нанимался в массовку к фильму ужасов этого, как его там, Рамиреса[2]. А если и так, то где гонорар, а? Почему я так спокойно принимаю на веру то, что не во всяком страшном сне можно увидеть, а? Циник, параноик, жертва Голливуда, псих-одиночка — неужели это про меня? Неужели это правда?


Я встал из-за компа и подошел к окну. Обычные темные улицы. Проносились авто, прохожие брели домой, потявкивали дворняги, посмеивались не вполне трезвые девицы, одновременно в паре мест играла музыка. 'Толька-толька-толька-толька этова мала-а-а!. Мозг выдал рацпредложение — заклеить окна. Как в войну. Только скотчем — не зря же я его прикупил. И не крест-накрест, а сплошняком. И газетами сверху. Светомаскировка. А что, дом новый. Могут и поверить невнимательные мародеры, что в квартире идет ремонт и нету ничего. У кого шторы, жалюзи и прочие ништяки — к ним первым делом полезут. Незаметно в руке появляется очередной полный бокал 'Мери' и вызревшее решение отправляется в архив. Драгоценная ты моя женсчина-а-а!

Вместе с моим опьянением наступал Конец Света. Наступал пугающе неотвратимо. Если избыток спиртного из организма можно при наличии силы воли легко вытошнить в унитаз, а остатки закидать активированным углем и через некоторое время торчать этаким огурцом: зеленым, но упругим, то от смертельной болезни под названием Конец Света никаких чудесных пилюлек в природе не существовало.

То есть я тут пью, а меня обнимает за эфирное тело, пугая до усрачки, самый настоящий библейский армагеддец, возможно даже вполне научно обоснованный. Тут не надо быть медиком, чтобы опять таки сложить дважды два и получить…пятерку или, скажем, шестерку… Так о чем это я?

Первоначальный вирус, тот, который воскрешает умерших от естественных причин, очевидно, распространяется воздушно-капельным. Раз по всей Москве население моргов стало разбегаться. И за границей в больничках не спокойно. Следовательно, в Омске уже есть инфицированные. Два утренних рейса из столицы каждый день принимаем вроде. Это человек двести-триста. Помножить на количество контактов каждого инфицированного в день. А вот что такого опасного в укусе воскресшего мертвеца? Мутировавший вирус? Бактерии? Микроорганизмы-паразиты? Токсин? Они убивают организм укушенного или каким-то образом подчиняют его себе? Насколько такие 'обращенные' разумны? Как долго они будут боеспособны? Сгниют за месячишко, превратятся в скелетики? Или ни фига подобного? Какие у них к нам претензии, зачем им нас кусать? Тупо пожрать мяса? Почему сразу пожрать? Стас сказал про зомби. Зомби — это оживший мертвец. Он ходит и тратит калории, ибо в злых духов и аццкую подоплеку вопроса я не верю. Значит, ему надо потери энергии восполнять. И не баночками энергетиков, ослу понятно, а легкодоступным свежим мясцом. Или они кусают людей с какой-то другой целью? Что если это иной вид жизни? Инопланетяне нас порабощают, а? А потом из каждого ходячего трупа вылупиться эдакий гумункул большеголовый и пучеглазый. И скажет он смертным людям: Я верховный саламандер! Покоритесь и станете вы бессмертны! Один укус гарантирует отсутствие старости, болезней и налогов!

Таким как я, с прошитой в подкорке моделью поведения неверующего Фомы, предложит вложить персты в… Так, не блевать! Не блевать! Хлещем 'Бладную Мэри' и думаем, как жить дальше с чистыми перстами и незамутненным сознанием.

Или все-таки это вирус? Что я знаю о вирусах, кроме названий убойных штук, вроде гриппа, гепатита и СПИДа? Как он передается: воздушно-капельным или орально-генитальным? То, что мертвецы кусаются, это мы уже знаем, а вот умеют ли они чихать — вопрос. Может ли эта напасть мутировать, как тот же вирус гриппа? И если да, то как часто и как далеко может зайти мутация? Что ни говори, а алкоголь помогает смотреть на вещи трезво.

Попивая новую порцию коктейля и немного покачиваясь, я наполнил купленные канистры водой из крана и составил в крохотной ванной. Потом заполнил полдюжины пластиковых бутылок из-под разливного пива. 'Баклажки' завалялись у меня от склонности коллекционировать в пустом шкафу пустую тару. Как известно, природа не терпит пустоты, так пусть лучше пустые бутылки наполняют пустой шкаф. И в этом наверняка можно наковырять изрядный философский подтекст. Каждый знает, от хлама удобнее всего избавляться оптом, с холостяцкой непосредственностью выдавая вынос мусора за генеральную уборку. Число психологически. А вот глядишь ты, пригодились. Плюшкин бы умер от зависти, не сведи его в могилу очередной приступ жадности. А ведь мог бы еще жить, да жить, ведь не зря экономил, шельмец такой, на врачах и нездоровой пище!

Пришла пора сушить сухари. Сглатывая послевкусие водки с томатом, я долго пластал острым кухонным ножом купленные впрок буханки серого хлеба и раскладывал на полиэтиленках по шкафам. Затем настал черед холодильника, точнее морозильной камеры. Я на время переместил все полуфабрикаты в холодильник, а на их место разложил дюжину пакетиков и несколько пластиковых бутылочек с водой. Пока есть электричество, надо наморозить побольше льда. Хозяйственная моя натура протестовала против превращения горы пельменей, котлет и колбасы в тухлятину. Мой ледник прослужит мне еще деньков несколько, когда электроснабжение жилых домов накроется.


Еще от автора Роман Евгеньевич Терехов
Авантюрист

Тридцатилетний сибиряк Богдан Романов презирает покой и уют, бабскую болтовню и гламурные тусовки. Ему не хватает приключений в жизни, он прирожденный авантюрист. Поэтому, когда подружка приглашает его принять участие в ролевой игре, которая проходит в осенней тайге под Омском, Богдан охотно соглашается. Устроитель игры, небезызвестный Арагорн Московский, замечает в парне немалую силу и талант полководца. Игра переходит в другую стадию – Арагорн переносит Богдана в магическую реальность, где немалым способностям сибиряка находится применение…


Такара

Мир Такары — это особый и очень загадочный мир. В него регулярно проваливаются наши сограждане — земляне. От автора: Это старый уже текст, давно выложенный на нашей с Романом общей страничке. Текст не закончен и в данное время не пишется.


Безымянный мир

Аннотация: Начало моей писанины на тему "наши там, не знаю где" плюс милитаризм и постапокалиптические моменты. Сразу скажу: один из персонажей г-н Хантер ничего общего с героем Дмитрия Глуховского не имеет, кроме клички и желания постоять за других. Само название рабочее. Думаю те, кто ждал продолжения, не будут разочарованы началом.НЕТ 3 ГЛАВЫ!!! Как только доберусь до самиздата отредактирую файл... ну и пополнять буду... по возможности *Azrael.


Али Бабай

В тексте содержатся обстоятельства, крамольные по отношению к реальности ЭМ –  «лишний» аспирант в Фармкоре и передача инфы по вирусу через Интернет ее знакомым–медикам. Предуведомление к читателю. У моего друга Антона Перунова есть хобби –  собирательство. Во время создания «Омской правды» («Черновиков Апокалипсиса») он предложил ввести в свой текст нового персонажа и таким образом связать наши тексты в единое творческое пространство, ибо место действия и реалии к тому располагают. Али Бабай –  это своего рода мостик между текстами, кроме того, частично носитель личности Витька Дуракова.


Рекомендуем почитать
Край

Там, где искусство несёт смерть в прямом смысле, где все под Надзором и всё по Распорядку — как жить? И ради чего?*** Рассказ вышел на бумаге в 2016 г. на русском и в 2018 г. — в переводе на польский. Арт на обложке — иллюстрация к польскому изданию от Anna Helena Szymborska.


Астрономы идут

Наивный постапокалипсис. Через двести лет выживания пришла пора налаживать нормальную жизнь. Людям, выжившим после Вонючего рассвета, живется тяжело. Единственной надеждой на светлое будущее стало «Обещание святого Иеронима»: «Часто спрашивают: — Можно ли рассчитывать, что жизнь со временем наладится, и мы победим все напасти и беды? Отвечаю: — Конечно. Есть две возможности: фантастическая и абсолютно реальная. Фантастическая — мы справимся со своими проблемами сами. Реальная — прилетят небесные покровители и вернут мир, утерянный после Катастрофы и Вонючего рассвета, где мы счастливо заживем в свое удовольствие». Третья книга из серии о Викторе Кларкове.


Сердце зверя

Теперь не существует прежнего мира. Наш мир — два уцелевших города, над выжженной землей, соединенные между собой хрупким мостом. Высокие неприступные стены отгораживали нас от того, что было там, за Вратами, и что тихо звали проклятой Пустошью. Нам рассказывали страшные сказки, о живущих там чудовищах, и о тех, кто не побоялся выйти за пределы города. Мы называли их Патрулем. Тех, кто берег наш сон…


Животные

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Постапокалипсис

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Stronghold

Постапокалипсис. Больше сказать нечего, разве что он мягче фэнтези...