Дневник артиста - [68]
Фотосессия в доме на Ленинградке. Они конечно же выволокли свадебное платье из соседней комнаты. И дали мне бейсбольную черную биту с красной полосочкой. И на шею надели ошейник с шипами. Ошейники и ремни в заклепках остались в наследство от Димы Сида. Фотограф сказал:
— Не смотри в телик. Бей битой в объектив. Агрессивнее. Еще. А ты орать можешь?
— Могу.
— Ну, ори.
— А-А-А-А-А-А!
8 декабря 2004 года
Ремонт приобрел размеры стихийного бедствия. Когда сняли полы, там оказалась гигантская куча мусора, в которой были десяток пивных бутылок, старые трубы, обрывки веревок и так далее. Единственное объяснение поведения строителей — это лень. Им просто лень было все выкидывать. Философ К. сказал: «Вот так находят клады. Это потом становится культурным слоем».
Единственный остров цивилизации — кабинет. Зато здесь теперь стоит все, что было в столовой, включая кастрюльки, цветы, телевизор, ящики и разобранный стол. Груды подушек подбираются к компьютеру и клавишам. Из щели под дверью доносится звук пилы и молотка, сочится каменная пыль. А я сижу и напеваю песенку.
С сегодняшнего дня я знаю:
1) из новостей — что такое ПСЖ (футбольная команда «Пари Сен-Жермен»);
2) от ведущего утреннего шоу на ТДК — что на «Норд-Осте» было два газа и что все его не только чувствовали, но и видели. Сам он был летчиком, который бил степ;
3) что один-единственный человек, который знал номер моего мобильника, сдал его третьему лицу. Потому что мне на мобилу позвонила мама третьего лица, чем меня сильно удивила;
4) что предзащита диссертации может помешать человеку из звукозаписывающей компании заниматься делами нашей группы.
2005
16 февраля 2005 года
Я снимаюсь в телесериале по Дарье Донцовой. Лежу и раскачиваюсь в гамаке. По сценарию мне полагается обмахиваться веером, но веер не нашли. Только вот гамак, зато хороший — везли издалека, на целый час съемки задержали. Гримерка выглядит так, как, по мнению режиссера сериала, где я снимаюсь, должна выглядеть гримерка уставшего рок-артиста. Гамак-то, уж конечно, обязателен. Приходит журналистка (Виола Тараканова):
— Кхе-кхе.
— Ты, что ль, из газеты? — Я устало приподнимаюсь с гамака. — Давай свои вопросы, только по-быстрому. Мне на сцену скоро.
Сначала надо было выучить роль. И мы сели с Ирой, которая Виола, подавать друг другу реплики. «А куда вы дели эту куртку потом?» — «Я отдала ее уборщице из нашего подъезда, Крысиной». Раздается дружный смех. Почему Крысиной? Ну ей фамилию такую придумали.
Роль мы выучили довольно быстро. Потом привезли гамак, который все ждали. И начали снимать. Уж не знаю, какой из меня актер, во всяком случае, под десятый дубль мы с текстом срослись, как с родным. По сценарию меня звали странным именем Ламэ. Поэтому художник сериала быстро переправил наши плакаты и развесил их по всей гримерке. «Ламэ, Ламэ» — смотрелось отовсюду. Актерский эпизод мы сняли на удивление быстро. Поели и уехали.
На следующий день мы весь день снимали, как рубилась группа. По переднему краю сцены юркий человек что-то засыпал в металлические колбы. Это был пиротехник. Играем мы песню, а у нас из-под ног брызжет сноп огня. Подошла массовка, и ситуация стала напоминать обычный концерт. С той только разницей, что все время некий голос говорил: «Камеры готовы? Начали». Дублей пятнадцать одной песни — и мы поняли, что совершенно ее отрепетировали. Теперь будем ждать сериала. Он выйдет, кажется, осенью. Один маленький эпизод, а сколько впечатлений.
10 марта 2005 года
Сегодня у нас вышел второй альбом. Прошло полтора года с момента выхода первого. Это большое событие и большое счастье для меня. В качестве концовки я помещу статью Капы Деловой из «Московского комсомольца» от 9 марта 2005 года, где она описывает то, что осталось за рамками дневника.
«Иногда бывает — бежишь, очень быстро бежишь и получаешь от этого кайф… И вдруг неожиданная, жестокая подножка. И самое важное — устоять на ногах, справиться с собой. Чтобы бежать дальше. Возможно, с большей скоростью. Это предназначение сильных вообще-то.
С Леной Погребижской — Бучч в один прекрасный весенний день что-то произошло. Вот именно — как гром среди ясного, безветренного неба. И вся жизнь превратилась сначала в оглушительный страх. Потом — в упорную борьбу с ним. Как сказал один бывалый персонаж: хочешь побороть свой страх — загляни ему в глаза.
В состоянии ежедневного самопреодоления Бучч записала, между прочим, пластинку «Факел» (которая отрелизится буквально завтра). Очень приличную, напичканную свежими звучками и ощущением перспективы (саунд-продюсер — талантливый питерский электронщик Андрей Самсонов). И даже «Мегахаус» не предполагал, в каком болезненном куске жизни эта пластинка создавалась: Бучч, как человек волевой, делала незаметной свою слабость. Теперь вот, достигнув явного успеха («Факел») и относясь к себе с достойной самоиронией, решила заглянуть очень пристально страху в глаза. Вероятно, при помощи этого разговора. Хотя начался он совершенно с другого…
— Знаешь, Лен… Земфира сделала абсолютно революционную пластинку, установившую такую высокую планку для остальных прочих! И ты вот выпускаешь свой альбом через десять дней вослед за «Вендеттой». Нет страха, что твой «Факел» просто-напросто потонет в волне того ошеломляющего действия, что оказывает сейчас на людей Земфирин альбом?
«Я считаю, что Богушевская, Сурганова и Умка уже давно заслужили, чтобы о них написали книгу. У нас принято описывать жизнь замечательных людей тогда, когда замечательные люди уже ничего о себе не скажут по объективным причинам. Мне кажется, что мы, те, кто это читает, сможет подзарядиться от их опыта и переживаний, их истории способны многих из нас поддержать в трудную минуту и вдохновить во все остальные».Е. Погребижская.
Борис Виан ─ французский писатель, и вообще, человек разнообразных талантов, автор ряда модернистских эпатажных произведений, ставший тем не менее после смерти классиком французской литературы, предсказав бунт нонконформистских произведений 60-х годов XX века. Романы, которые сам Виан считал главным в своём творчестве, никто не классифицирует как фантастику. Хотя фантастические ситуации и персонажи их буквально переполняют. Вспомните хотя бы производящих таблетки для аптек кроликоавтоматов, выращиваемые из семян оружейные стволы, или людей с птичьими головами из романа «Пена дней».
Одни называли Ленина «самым человечным человеком», как поэт Владимир Маяковский, другие — безжалостным диктатором, как эмигрантский историк Георгий Вернадский… Так кто он — Ленин? И чего он достоин — любви или ненависти? Пожалуй, Ленин достоин правды. Ведь «полная правда о нём неопровержимо и непоколебимо делает его титаном духа и мысли, вечным спутником и собеседником всех людей с горячим сердцем, холодным умом и чистыми руками». Ленин достоин и большего — он достоин понимания. Поняв Ленина, суть его натуры и его судьбы, мы лучше поймём себя…
Первая в советской искусствоведческой литературе большая монография, посвященная Ван Гогу и ставящая своей целью исследование специальных вопросов его творческой методологии. Строя работу на биографической канве, с широким привлечением эпистолярного материала, автор заостряет внимание на особой связи жизненной и творческой позиций Ван Гога, нетрадиционности его как художника, его одиночестве в буржуазном мире, роли Ван Гога в становлении гуманистических принципов искусства XX века.
Борис Бурлак — известный уральский писатель (1913—1983), автор романов «Рижский бастион», «Седьмой переход», «Граненое время», «Седая юность», «Левый фланг», «Возраст земли», «Реки не умирают», «Смена караулов». Биографическое повествование «Жгучие зарницы» — последнее его произведение. Оно печаталось лишь журнально.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Арсений и Андрей.Отец и сын.Поэт и кинорежиссер.Они знали друг о друге что-то такое, о чем мы можем только догадываться. Конечно, мы будем теряться в догадках, искать параллели и соответствия в том, что было изложено на бумаге и запечатлено на целлулоиде, с тем, как проживаем жизнь мы сами.Предположение исключает уверенность, но рождает движение мысли. И было бы большим заблуждением думать, что это движение хаотично. Конечно, нет, не хаотично!Особенно когда знаешь конечную точку своего маршрута.