Дневник артиста - [27]
Вообще, это самый трудный участок пути — сделать так, чтобы на тебя обратили внимание. Потому что групп сотни, тысячи. И каждый пытается донести свой диск. Диски передают всем, кто имеет хоть какое-то отношение к шоу-бизнесу. И по большей части это совершенно безнадежно. Повернуть на себя этот насквозь проржавевший прожектор, чтобы осветил меня хоть на секунду, — именно такая задача тогда передо мной стояла.
Целый год у меня ушел на то, чтобы научиться не быть солдатом. То есть когда никто тебе не ставит задачу и никто не говорит: «Поезжай туда, привези вот такой репортаж». Когда глыба дня встает перед тобой, и кроме тебя самого никто не может ее своротить. Короче, самое трудное было — научиться жить без указаний сверху.
План боевых действий. Сначала мне рассказали, что нужно раздавать именно диски заинтересованным людям. Потому что кассеты, как мне сказали, уже никто не слушает. Дескать, прошлый век. А как делать копии дисков? Один приятель сказал, что может переписать десять дисков за сто долларов. И переписал. У меня были друзья, которые только-только открыли дизайн-бюро и наняли нового фотографа. Они позвали меня сделать первую в моей жизни фотосессию, чтобы проверить нового фотографа. Фотосессия прошла на редкость удачно, и фотографироваться мне понравилось — знай принимай разные позы и делай разные лица. Из одной такой фотографии ребята сделали макет обложки. На обложке сидел человек с опущенной головой. Лица было не видно, тем не менее что-то в этой обложке было интригующее. Ребята из дизайн-бюро сначала тоже копировали мне диски, а потом объяснили, как можно делать это самостоятельно на компьютере. Пришлось купить компьютер, а к нему фотопринтер, чтобы печатать эти самые обложки. Еще у меня была целая система нарезания обложек, состоявшая из специально подобранных кухонного ножа и разделочной доски. И вот у меня дома образовалась целая фабрика по производству дисков с обложками. Многие, кстати говоря, когда брали диск, думали, что это уже вышедший фабричный альбом. На сайте zvuki.ru даже повесили расширенную рецензию на выход альбома. Zvuki вывесили у себя тот самый диск с той самой самодельной обложкой. Когда же им было написано письмо, что, мол, ребята, вы ошиблись, ничего не выходило, это самодельная копия у вас, сайт почему-то обиделся и с тех самых пор помещал только злобные статьи про группу «Butch».
22 декабря 2003 года
Концерты.
Невозможно подойти к краю сцены, потому что хватают за штаны. В любой точке возле сцены. Хватают за все, до чего могут дотянуться, и отпускают с трудом. Надо вырываться.
Люди были облиты водой. «А вы все мокрые? Нет, вы мокрые в хорошем смысле этого слова?» — «Мокрые», — отвечают с хоровой ухмылкой.
Были люди с плакатом «Пафа, мы тебя любим». Барабанщик был страшно рад. Да и мы все тоже. Это же наша первая совместная гастроль, и тут плакат такой.
После концерта никто не ушел. Мы наивно ждали, когда народ разойдется, чтобы выйти из гримерки. Народ стоял минут двадцать. Выхожу дать автографы. Толпа смыкается, хватает за все места, а охрана хлопает ушами. Сейчас порвут на сувениры. Просыпается охрана и вынимает меня из свалки. Сижу за столом в плотном кольце и подписываю все, что дают — билеты, руки, животы, диски. Те, кто меня облепил, в основном не в себе. Лица выражают безумный внутренний расколбас. Временами народ сминает довольно крепких охранников и почти валится на меня. Попытки призвать к совести не действуют. Все охвачены каким-то общим безумием. Какие романсы? Какие стихи? Тут чистое электричество в воздухе.
После концерта была важная встреча. Вернулись в три. За стенкой громко блевал персонаж, и постоянно слышались звуки падения тела и склянок в ванной. Персонаж ходил и орал в коридоре до и после. Убью суку, думаю. Меня удержали. Персонаж срубился сам. В шесть-семь утра коридор заполнился китайцами, которые орали песни. Конкретно у меня под дверью. В восемь присоединились женские голоса. В девять на мобильник громко стали приходить sms-ы. Потом мы уехали в Ледовый дворец на саундчек.
Ледовый. Блин, я хочу сольник в Ледовом! Это же срыв башки просто. Было так клево, что у меня вылетело из головы спеть «Встану». Ну просто взяло и вылетело. Спели хором с залом «Город над Невой» и заучили с залом слова «Я хочу родную сестру».
За автобусом бежали люди с требованием дать им автограф. Бежали через дорогу и снежное поле. Минуты три бежали.
Поезд был полон музыкантов. В курилке было не протолкнуться. Ребята из «Агаты» рассказали, что к ним на концерт пришли алисоманы и жгли факелы. Это, говорят, у них такой нам респект.
Опять не спали, потому что обсуждали, что было бы, если бы альбом вышел два года назад, и как теперь все видят, что у нас поперло, что в атмосфере маячит что-то такое, но как теперь боязно им в это поверить, чтоб опять не обломаться. Ничего, не обломаетесь.
Получили две производственные травмы. У меня ушиблен мизинец — не пойму, при каких обстоятельствах, а у еще одного действующего лица травма мизинца ноги. Это такая какая-то карма. Плата за счастье.
25 декабря 2003 года
«Я считаю, что Богушевская, Сурганова и Умка уже давно заслужили, чтобы о них написали книгу. У нас принято описывать жизнь замечательных людей тогда, когда замечательные люди уже ничего о себе не скажут по объективным причинам. Мне кажется, что мы, те, кто это читает, сможет подзарядиться от их опыта и переживаний, их истории способны многих из нас поддержать в трудную минуту и вдохновить во все остальные».Е. Погребижская.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.