Дневник американского солдата - [29]

Поздно вечером жена вьетнамца подала на нас жалобу местным властям. Наутро прибыла военная полиция, чтобы расследовать дело. Командир части сказал Джоунсу, чтобы тот не беспокоился, так как он всего лишь выполнял свои обязанности.

Я до сих пор не могу понять, почему этому парню так хотелось убежать из хижины. Самое ужасное то, что если бы мы его связали (а мы обязаны были сделать это), то он не пытался бы улизнуть и в этом случае остался бы жив. Единственной причиной того, что мы не связали парня, было присутствие его близких. Мы думали, что им тяжело будет это видеть. Я постоянно думаю о его детях. Они будут ненавидеть нас всю свою жизнь. И кто осудит их за это?

12 июня 1967 года

Только что закончили двухдневные аэромобильные операции. Наши бронетранспортеры бездействуют из-за муссонных дождей. Смотришь на грязь, и кажется, что она уходит на милю в глубину. Когда приближаешься к полю боя на вертолете, чувствуешь себя, словно в аду. На подходе к боевой зоне вертолеты стреляют из всех пушек и пулеметов на полную мощь, чтобы подготовить место для нашей высадки. Я никогда не смогу привыкнуть к грохоту, который мы производим. Вокруг стоит такой шум, что ты никогда не знаешь, ведут ли "чарли" ответный огонь. Когда спрыгиваешь на землю, кровь приливает к голове и ты молишь бога, чтобы "чарли" не начали в этот момент расстреливать тебя из пулемета или автомата. Спрыгнув на землю, мы во всю мочь бежим к ближайшей канаве, молясь богу, чтобы не нарваться на мину-ловушку или стальные шипы, покрытые ядом или навозом буйволов. Когда все разберутся и займут свои места, мы начинаем прочесывать местность. Мы участвовали в семнадцати таких вылетах. Еще восемь вылетов - и мы получим медаль за участие в аэромобильных операциях. Механизированным частям приходится работать до потери сознания, чтобы получить такую награду.

Джоунс застрял во время такой операции в болоте на рисовом поле. Его вытаскивали оттуда с помощью вертолета. Интересно, что с ним произошло?

13 июня 1967 года

Вчера вечером смотрели кино, что бывает здесь довольно редко, но к концу фильма снайперы начали обстреливать нас, целясь в луч киноаппарата. Стреляли со всех сторон: и справа, и слева, поэтому я помчался что есть прыти к колонне бронетранспортеров. Там никого не было, кроме перепуганного насмерть Гёрни. Этот парень настолько сдрейфил, что начал палить из пушки прямо через тент. Я спросил его: "Куда ты стреляешь? Ты ведь ничего не видишь". А он ответил: "Ты прав, друг, но если "чарли" слышат, что отсюда стреляют, они дважды подумают, прежде чем лезть сюда". Тогда я сказал этому дурню: "Послушай, ведь "чарли" не в базе, а где-то за ее пределами". А он мне: "Ну и что же, пусть за пределами, зато они не придут сюда". Мне пришлось все-таки утихомирить Гёрни, а то он мог бы так убить или меня или еще кого-нибудь.

После того как мы немного пришли в себя, на поиск снайперов противника выслали разведывательную роту. Один солдат этой роты ушел слишком далеко вперед, и его по ошибке убили свои. Вьетконговцы спрятались в какой-то деревушке, и в результате перестрелки было убито пятнадцать мирных жителей. Была такая неразбериха, что судить о том, от чьих пуль они погибли - то ли от наших, то ли от вьетконговских, - невозможно. Очень много было случайных ошибок и недоразумений. Этот случай оставил у меня очень тяжелое впечатление.

14 июня 1967 года

Если меня не уволят в начале сентября, то я наверняка окажусь в демилитаризованной зоне. До недавнего времени на этот счет ходили слухи, но теперь стало известно, что это правда. Батальон переведут туда, потому что наши боевые успехи расцениваются очень высоко. Говорят, что мы лучшие в дивизии. Вот чем нас отблагодарили в ответ на все старания. Разговаривал с одним парнем, который только что прибыл оттуда, из демилитаризованной зоны. Говорит, что не вернется туда ни за какие коврижки.

28 июня 1967 года

В этом месяце нет житья от мин. Вчера, например, бронетранспортер, на котором я обычно ездил, нарвался на 500-фунтовую мину. Мы находились в сотне ярдов позади, когда раздался взрыв и вверх взметнулся столб черного дыма. Здоровенный бронетранспортер подбросило, как игрушку. Когда мы подбежали, то увидели, что Гёрни и Сачса раздавило искалеченным броневиком. Тела Янга и Хоффмастера пришлось собирать по кускам. Трудно поверить, что их больше нет в живых. Все остальные ребята, находившиеся в бронетранспортере, ранены. Я не могу дождаться того дня, когда выберусь отсюда. Чем меньше остается времени ждать, тем становится труднее. Живу только одной надеждой, что выдержу все это.

30 июня 1967 года

Сачс и Гёрни просто не выходят из моей головы. Оба они по-настоящему хорошие ребята. Гёрни - спокойный и симпатичный негр, родом из Кентукки. Мы с ним назначили день, чтобы встретиться и побродить вместе по Нью-Йорку. Сачс - белый парень из Делавэра. Он всегда говорил о своей девушке, которая писала ему по три-четыре раза в неделю. Он и Грипфилд были особенно хорошими моими друзьями. Их обоих постиг мучительный конец.

4 июля 1967 года

Вчера опять участвовали в операции на вертолетах, но противника не обнаружили. Когда нас высадили на землю, вооруженные вертолеты вели огонь настолько близко от нас, что ранили двоих - Диаса и Харриса, которым осталось служить всего двадцать шесть дней. Мексиканцу Диасу попало в плечо. Они оба лежали в грязи, и Диас все просил нас, чтобы мы помогли Харрису. Бедняга Харрис бился в большой луже крови. Через несколько минут он умер. Похоже на то, что погибают как раз те ребята, которым осталось мало служить. Я тоже жду своей очереди.