Дневник американского солдата - [25]

Пока мы находимся под следствием. Настроение в роте самое паршивое. Мы бы предпочли сейчас искать "чарли", чем сидеть здесь в лагере. Большинство проклинают тех нескольких ребят за то, что они подложили нам такую свинью. Но мы ведь солдаты той же роты. Пока это не кончится, нам ничего не остается делать, как стоять в карауле, пить пиво и пожинать плоды своих деянии. Многие ребята возятся со своими бронетранспортерами, как будто это их собственные машины: устанавливают на них дополнительное оружие, рисуют картинки на бортах. На одном транспортере появились даже резиновые щитки от грязи. Уйма времени для того, чтобы помыться и написать письма. В общем-то это не так уж плохо, если бы над нами не висело это дело.

Только сейчас узнал, что моя старая пехотная часть потеряла восемьдесят процентов своего состава. Интересно, как там Ча-Ча и Ашворт.

Слышал также, что мой новый командир взвода, лейтенант из Северной Каролины, заставил пожилую женщину ползти по грязи, угрожая ей пистолетом, нацеленным в голову. Парень, кажется, крутой. Он любит вести учет, сколько человек убил.

Имори говорит, что он очень уж разозлился на ту старуху потому, что она отказывалась отвечать на вопросы о вьетконговцах.

5 апреля 1967 года

Сегодня утром во время завтрака к нам на вертолете прибыл генерал из штаба и при всех на чем свет стоит разнес капитана Томаса. Он назвал нас "бандой воров и необученными собаками", а также сказал, что если Томас не отмуштрует нас как следует, то его понизят в звании. По правде говоря, это было забавное зрелище, когда наш командир стоял навытяжку, то и дело повторяя: "Да, сэр. Нет, сэр. Вы правы, сэр". Для меня все эта настоящий удар, хотя я и старался не показывать этого. Это он ведь должен написать мне рекомендацию в институт. Теперь, чтобы поправить положение, Томас съест нас с потрохами. Но уж я постараюсь остаться в стороне.

6 апреля 1967 года

Сегодня убили Гринфилда. Это был первый день операции "Хэммер" - по поиску и уничтожению противника. С нами выехали два фотокорреспондента: один из радиовещательной компании "Колумбия", а другой из национальной радиовещательной компании.

Стояла тишина. Мы с грохотом продвигались вдоль края леса, который отделял нас от мелкой речки. Гринфилд сидел слева от меня, сразу за водителем. Неожиданно над головой просвистели две пули. Мы проползли по крыше бронетранспортера и спрыгнули в люк. Головы наши возвышались над люком. Я вызвал командира минометного взвода и доложил, что нас обстреливают снайперы. Но, как всегда, над нами висели вертолеты, и поэтому минометчики стрелять не могли. Далеко из тыла вела огонь артиллерия. Мы открыли стрельбу из 50- а 60-миллиметровых пушек. Я слышал, как Томас приказал прекратить огонь и пушки замолкли. Снайперы начали обстреливать нас снова.

Слева от меня раздался хрустящий звук. Я повернулся как раз в тот момент, когда из дырки в каске Гринфилда хлынула кровь. Его ранило, и он как подкошенный свалился на днище бронетранспортера. Я спрыгнул вниз за Гринфилдом, но лейтенант Вайет был уже возле него. Он пытался достать повязку и наложить ее, чтобы остановить кровотечение. Когда Гринфилд начал захлебываться собственной кровью, Вайет сунул ему в рот свои пальцы, чтобы кровь могла беспрепятственно вытекать наружу. "Держись, Гринфилд, держись. Все обойдется", - успокаивал он беднягу. Гринфилд пошевелил головой.

Наши орудия вновь начали обстреливать лес. Я попросил Томаса, чтобы тот выслал вертолет за Гринфилдом. Он ответил, что вертолет уже вылетел, чтобы забрать командира третьего взвода, который тоже ранен.

К нам прибежал санитар из другого бронетранспортера, чтобы оказать Гринфилду первую помощь. Он попытался открыть банку с морфием ключом, но тот сломался. "Вот зараза!" Он попробовал отодрать крышку голыми руками, но порезал себе пальцы. Теперь повсюду была и его кровь.

Сачс, которого едва не тошнило, пробормотал: "Он умер, ребята, он умер".

Вертолеты приближались, ведя огонь по лесной полосе. Наши пушки стреляли с максимальной скорострельностью. Мы подтащили Гринфилда к вертолету. Санитар отправился вместе с ним. Я знал, что вижу Гринфилда в последний раз. Ни один человек не мог бы выжить с такой раной. Погиб еще один хороший парень.

Я вновь вспрыгнул на транспортер, и Вайет приказал нам прочесать местность, двигаясь по направлению к лесу. Фотокорреспонденты хотели сойти, но мы не могли остановиться. Наша машина шла к речке. Парень из национальной радиовещательной компании вызвал вертолет, чтобы забрать их, но тот, что был из радиовещательной компании "Колумбия", захотел остаться с нами. Вертолет прибыл, но вьетконговцы открыли по нему огонь. В довершение всего люди около вертолета наткнулись на минуловушку. Вьетконговцы начали буквально поливать нас свинцом. Повсюду свистели пули. Мне показалось, что фотокорреспондент из национальной радиовещательной компании был ранен.

На частоте моей рации раздался голос с разведывательного самолета. Летчики докладывали, что видели около пятидесяти "чарли", выбегавших из леса в пятистах метрах восточное нас. Они были на рисовом поле и бежали к реке. Вайет приказал нам выйти из машин и преследовать "чарли" пешком, ведя огонь на ходу.