Дневник американского солдата - [16]
Уже вышли в море, в помещениях невыносимая вонь. Многих тошнит, и мы чуть ли не плаваем в этом отвратительном месиве. Большинство ребят впервые в открытом море и качку переносят плохо. На меня качка не влияет. Я уже два раза пересекал океан на пароходе и никогда не пропускал ни одного приема пищи.
Всего на пароходе более 2500 человек. Чистоту поддерживать почти невозможно. В наряд на кухню ставят через два дня на третий, но меня, слава богу, не назначают. Поскольку я пойду в другую часть, меня в списке нет и обо мне не вспоминают. Говорят, работать на кухне очень тяжело: с трех утра и до девяти вечера. Столько часов и все время на ногах, да еще палуба под тобой ходуном ходит. Чтобы покормить всех три раза в день, пищу надо готовить непрерывно. Кончается завтрак, надо начинать готовить обед, не успеют пообедать, готовь ужин.
Встретил многих ребят, с которыми проходил начальную подготовку. Вспоминали холодные дни, которые провели в эту же пору прошлого года в Канзасе. Видел ротного писаря из Райли, говорит, что приказ о моем назначении в другую часть пришел еще там, в Райли, но я не знал о нем тогда, потому что был в футбольной команде. Меня рекомендовал командир отделения. Я благодарен ему. Наш взвод мне очень не нравился.
20 декабря 1966 года
Море сегодня прекрасное, хотя и бурное. Волны набегают на пароход, разбиваются и медленно катятся в неизвестность. Смотришь на них, и все кругом кажется бесконечным. У нас и здесь, на пароходе, эти проклятые и скучнейшие занятия: нам читают материалы по Вьетнаму и боевым действиям на его территории. Впрочем, занятия - это даже неплохо. Без них уж очень много времени для размышлений. У многих ребят подавленное настроение; скучают по дому. Одни играют в карты, другие отсыпаются, третьи пишут письма домой.
Сегодня утром встретил Ча-Ча. Он стоял на верхней палубе и сосредоточенно смотрел на море. Он грустит, потому что не попал домой на свадьбу сестры. Говорит, что его мать страшно переживает за него, боится, что его убьют. Сказал, что он ничего и никогда в жизни не боялся, а теперь вот боится, предчувствуя, что с ним что-то случится. Я промолчал. Уверен, что моя мать так же переживает за меня.
22 декабря 1966 года
По мере продвижения парохода на юг становится теплее. Большей частью лежу на койке и иногда мечтаю о Марии Анн, о семье, о хорошо проведенном времени дома. Кажется, что все это было очень давно. Воспоминания о всем прожитом и пережитом иногда бросают в дрожь. Практически ты еще и еще раз повторяешь себе, что к старому возврата нет и не будет. Иногда я пытаюсь не вспоминать о хорошем в прошлом, а мечтать о хорошем в будущем, после того, как вернусь из армии. Удается не без труда, потому что это явная попытка одурачить самого себя. Если мне суждено погибнуть, надеюсь, что смерть не будет заигрывать со мной. Хочу, чтобы она была мгновенной. Мне совсем незачем знать, как это произойдет. Чертовщина! Зачем такие мысли? Я должен вернуться живым. Жизнь слишком хороша, и я хочу жить.
25 декабря 1966 года
Сегодня рождество. Но, судя по настроению людей, никто не сказал бы этого. Все сознают, что с каждым часом мы ближе и ближе к Вьетнаму. На пароходе необычайно тихо. Изредка на горизонте появляются или другие суда, или какой-нибудь островок. Мне кажется, что по мере приближения к Вьетнаму растет моя уверенность в себе. Трудно объяснить, но тем не менее это так.
Есть ребята, которые ждут Вьетнама с нетерпением. Вот, например, Ашворт: он уже мечтает о вьетнамских женщинах. Но есть и такие, как, например, Йост, которые сидят целыми часами и не говорят ни слова. Всем ясно, что он боится, и все знают, чего именно он боится. Все это, по-моему, зависит от индивидуальных качеств человека,
30 декабря 1966 года
Вьетнам все ближе и ближе. Ребята настолько молчаливы, что хорошо слышно, как скрипит "Пэтч". Некоторых ребят иногда "прорывает", и они начинают шуметь, но на них никто не обращает внимания. Это из-за страха, и все мы хорошо понимаем это. Покричав немного, парень замолкает, успокаивается и чувствует себя лучше.
Завтра должны отправить письма. Бог его знает, когда представится такая возможность после того, как мы сойдем с парохода.
Иногда я устремляю взгляд за горизонт, через Тихий океан, и с ужасом думаю; все хорошее осталось там, на другой стороне. От дома меня отделяют необъятные океанские просторы и время.
31 декабря 1966 года
Канун Нового года. Кто-то попытался запеть "Старые добрые времена", но слова этой песни знают лишь немногие. Капитан судна поздравил нас, дав сигнал сиреной. Некоторые ребята открыли припрятанные на этот день бутылки, но настоящего праздника все равно не было. Времени около часу, а уже не слышно почти ни одного звука, за исключением храпа людей и скрипа "Пэтча". Все это легко понять. Любому из нас этот Новый год не сулит никакого счастья.
1 января 1967 года
Около пяти часов утра капитан судна объявил по трансляционной сети, что с правого борта виден Вьетнам. После объявления воцарилась гнетущая тишина: упади булавка на палубу - было бы слышно. Мы стояли у борта и смотрели на землю, которая станет нашим "домом" в течение следующих двенадцати месяцев. Идти осталось совсем недолго.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.