Дневник Аделины Блейз. Часть 1 - [11]

— Потом я начала делать в доме ремонт, — продолжила Вика. — Я помнила, что в доме есть большой чердак, что он когда-то был жилым — на пего даже вела удобная лестница. Потом лестницу убрали, на чердаке хранился всякий хлам. Я решила сделать все так, как было когда-то. Наняла мастера, он восстановил лестницу. И когда я разбирала на чердаке хлам, в самом углу наткнулась на коробку с документами. Знаете, ее даже не было ни дно: я просто заметила, что часть половицы в самом углу распилена. Не целая, как все доски, а из двух частей: длинная и маленький полуметровый кусочек. Доски когда-то тщательно закрасили, но со временем стык стал виден. Я, конечно, сразу же подумала о кладе, — она улыбнулась. — Выломала доску, под ней и в самом деле нашла металлическую коробку. Знали бы вы, как это было здорово! Открыла ее, но вместо драгоценностей нашла лишь ворох бумаг. Начала их читать, это оказался архив прадеда по делу о Дневнике Аделины Блейз. Были и записи деда — он все систематизировал, восстановил целостную картину происшедшего. Но ничего нового ему найти не удалось. Там же находился и первый Ключ: небольшой кусочек тонкого картона с ровными рядами латинских букв. — Вика снова отпила из кружки. — Самым примечательным для меня было то, что, как только я нашла документы, мои кошмары прекратились. Сейчас я считаю, что кошмарные сны были вызваны именно духами — они рвались на свободу и требовали от меня помощи. Но тогда я об этом как-то не подумала...

Снова возникла пауза — Вика собиралась с мыслями. И хотя скепсиса в отношении ее рассказа у меня было хоть отбавляй, я ее не перебивал. Просто не хотел обидеть. В конце концов, верить или нет в те или иные бредни — личное дело каждого.

— Конечно, история Дневника меня заинтересовала, — продолжила свой рассказ Вика. — Причем заинтересовала именно с исторической точки зрения — о ее магической подоплеке я особо не задумывалась. Я рассказала о находке своему научному руководителю, Петру Алексеевичу Кравченко. Предложила сделать на основе этого материала свою курсовую работу. Единственное, что я ему не показала, — это Ключ. Почему-то решила, что так будет лучше. Заодно утаила и те бумаги, в которых говорилось о находке Ключа.

— И как твой руководитель отнесся к этому предложению? — поинтересовался Сергей. — Я имею в виду курсовую.

— Прохладно. Сказал, что все это пахнет мистикой и к серьезной научной работе не имеет никакого отношения. Тем не менее, предложил оставить материалы ему — сказал, что на досуге посмотрит их повнимательнее. Он изучал их примерно два месяца, за это время я несколько раз спрашивала, как у него идут дела. Он говорил, что работает с ними, л однажды вдруг сам приехал ко мне. Спросил, не сохранились ли у меня еще какие-либо документы. .знаете, он мне тогда как-то не понравился. Всегда выглядел таким степенным, серьезным. А тут был просто сам не свой. Говорил, что все это может быть весьма важно, что он связался по Интернету со своими зарубежными коллегами. Что их это очень заинтересовало, и, если у меня есть какие бумаги, я обязательно должна их ему отдать. Разумеется, я не сказала ему о Ключе. Заверила, что н отдала ему все, что у меня было. Он ушел, а через три дня я узнала о его гибели. Говорили, что он поскользнулся в ванной на мокром полу, ударился головой и умер.

— Это довольно легко сымитировать, — вставил я, чувствуя, что разговор зашел о тех вещах, и которых я мало-мальски разбираюсь. — На теле были обнаружены другие повреждения? Ссадины, царапины?

— Я не знаю, — покачала головой Вика. — Но и почему-то тоже сразу подумала о том, что его убили. Его жена, Варвара Васильевна, в тот день как раз была у родственников. Она потом приходила в институт, плакала. Мне удалось с ней поговорить, я спросила, не заметила ли она в доме чего-нибудь подозрительного. Она сказала, что пет. А когда я примерно через неделю случайно встретилась с ней на улице, сама вспомнила о моем вопросе и сказала, что из домашнего компьютера Пети пропал жесткий диск. У нее тоже были на этом компьютере какие-то материалы по работе — она архитектор. Сказала, что включила компьютер, а он не работает. Позвала соседского парнишку, он хорошо в этом деле разбирается. Тот посмотрел, а потом говорит: «Так у вас же винчестера нет». В смысле, жесткого диска.

— Я как-то в этом не очень шарю, — поморщился я. — Жесткий диск — это что?

— На нем в компьютере хранится вся информация, — пояснила Вика. — Такая небольшая плоская коробочка.

— Понятно... Выходит, этого мужика действительно грохнули?

— Да. Но Варвара Васильевна сообщила, что милиция отказалась возбуждать дело об убийстве. Ей заявили, что ее муж сам мог деть этот диск куда угодно — например, продать или пропить. Именно тогда, после разговора с Варварой Васильевной, я вспомнила о том, что Петр Алексеевич часто работал с компьютером на нашей кафедре — у нас их там три штуки. Двумя обычно пользуются студенты, а один — только для преподавателей, с выходом в Интернет. Он даже стоит в отдельном закутке, закрыт шкафом. Я осталась на кафедре поработать с литературой, а когда все разошлись, включила компьютер. Правда, там стоял пароль, но у нас его все студенты знали, — Вика улыбнулась. — Я долго ничего не могла найти, но примерно через час наткнулась на подозрительный сжатый файл. Он был закрыт паролем, залезть внутрь мне не удалось. Причем интересно то, что файл этот находился в одной из скрытых системных папок и в обычном состоянии на компьютере не отображался. Пришлось в настройках вывести на экран все скрытые папки, и только после этого я его обнаружила, да и то совершенно случайно. У меня была с собой дискета, я скопировала этот файл и вернулась домой. Дома я до полуночи пыталась открыть этот файл, подбирая пароли, но у меня ничего не получилось. Пришлось залезть в Интернет, отыскать хакерский сайт. Описала проблему, попросила у ребят помощи. И уже к утру мне дали ссылку, по которой я скачала «ломалку» — программу для взлома паролей. Взломала пароль, это оказалось совершенно пустяковым делом, распаковала файл. Выяснилось, что это была переписка Кравченко с какими-то людьми из Англии, речь в ней шла именно о найденных мной документах. Мое имя там не упоминалось вообще, Кравченко выдавал себя за их единственного владельца. Выяснял, сколько все это может стоить. Потом там появился еще один человек, некто Вольф Мейер. Он прямо сказал, что готов заплатить хорошие деньги за Ключ, если таковой у мистера Кравченко имеется. По дате я поняла, что это было за сутки до того, как Петр Алексеевич пришел ко мне домой и стал спрашивать о других, неизвестных ему, бумагах. В конце концов Кравченко договорился продать им мой архив за пятьдесят тысяч евро.