Дневник А.С. Суворина - [41]

Е. В. Богданович говорил, со слов якобы вел. кн. Константина Константиновича, что императрица Мария Феодоровна говорила государю, что он может ехать на французский бал, но чтобы не оставался там более получаса. Но вел. князья Владимир и Сергей уговорили его остаться, говоря, что это — сентиментальность, что тут-то и надо показать самодержавную власть, что в Лондоне будто бы погибло на каком-то празднике 4000 человек, и ничего.

Говорят, что назначено следствие под начальством графа Палена. Но также, говорят, что оно отменено по настоянию вел. кн. Владимира, что государь на одном дню три раза менял свои решения. Он издал манифест о том, что чувства «одушевленной любви и безмерной преданности своему государю» послужили ему утешением в «опечалившем, его посреди светлых дней несчастий, постигшем многих из участников празднества» на Ходынском поле. «Русское Слово» (№ 143) об этом напечатало статью.

* * *

В «милостивом» манифесте упомянуто слово «ликовать» или ликование. Митрополит Сергий, при встрече их величеств в Троицкой лавре, сказал между прочим: «Великая обитель сия, преданная тебе, со священным ликованием сретает тебя, моляся, да благополучно будет и долговременно твое царствование».

В моей первой повести «Чужак» («Воронежская беседа») выведен мужик-ханжа, живший с красивою бабою и проводивший с нею ночи. Он говорил, что вместе с бабою «они ликуются». Это слово действительно употребляется.

* * *

Е. В. Богданович говорил, что будто 13-го найдена целая лаборатория и что некий Модестов сослан. Изготовляли динамитные орешки. Один студент выдал. Явились листки и по поводу Ходынской катастрофы. Во «Всей Москве» есть Бор. Петр. Модестов, служащий в обсерватории.

* * *

Про Горемыкина говорят, что он ни разу не принял начальника жандармов, ген. Штама, и ни разу не был на Ходынке, ни до, ни после катастрофы.

9 июня.

Живу в деревне, в усадьбе «Тасино» г. Нижинского, в 10 верстах от ст. Максатиха по Рыбинско-Бологовской дороге. Приехал сюда 3-го, из Москвы, где провел несколько дней.

* * *

На Ваганьковском кладбище был с Чеховым, неделю спустя после катастрофы. Еще пахло на могилах. Кресты в ряд, как солдаты в строю, большею частью шестиконечные, сосновые. Рылась длинная яма, и гробы туда ставились друг около друга. Нищий говорил, что будто гробы ставились друг на друга, в три ряда. Кресты на расстоянии друг от друга аршин, на 2. Карандашные надписи, кто похоронен, иногда с обозначением: «Жития его было 15 лет, 6 месяцев», или: «Жития его было 55 лет». — «Господи, прими дух его с миром». — «Пострадавшие на Ходынском поле», в одном месте — «Пострадавшиеся». — «Новопредставленные». — «Внезапно умершие» — «Внезапно скончавшиеся». — «Путь твой скорбный всех мучений в час нежданный наступил, и от всех забот и горя господь тебя освободил», на крестах образки божией матери, кое-где спасителя. На одном кресте серебряный крестик на шнурке с шеи погибшей. «Рабы божии Анна и Мария и девица Варвара, погибли 18 мая. Тульская губ., Богородского уезда», — под одним крестом все трое.

* * *

Среди рабочих в Москве большое движение. В Петербург их стянулось до 30 тысяч. Говорят, въезд государя в Петербург отложен по этому случаю. Боятся, что рабочие станут подавать прошения. Среди фабричных ходит слух, что якобы в милостивом манифесте сказано о 12-ти часовом дне, но господа это скрыли. Петербургский градоначальник Клейгельс запретил лавочникам отпускать в кредит рабочим, чтобы заставить их работать. Рабочие не пускали на фабрику тех, кто не принадлежал к стачке. Жандармы и казаки били рабочих. Настроение было грозное. Ходит слух, что стачники получают пособие от «Тред-Юниона».

13 июня.

Сегодня видел сон. Будто в многочисленном обществе, что-то вроде залы, где сидели за столами до двое, по трое. Я иду и вижу Плещеева. Он смотрит на меня. Я подхожу с мыслью, что увидеть мертвого в живых — к смерти, и говорю: «Я скоро умру», и палкой, которая у меня в руках, начинаю сдвигать с носа Плещеева очки. Физиономия его стала меняться, и он стал не походить на Плещеева, и я проснулся.

25 июня.

Читал драму «La portense du pain» par X. de Montéspin et Jules Dorney (Paris, 1892) и там, на стр. 28, следующая фраза: «Gardien: Mes jabloskoff sont eteintes». Это — имя Яблочкова., электрические фонари которого горели в Париже и носили название «jabloskoff». Драма представлена была на Ambigu 11 января 1889 года.

* * *

Эти дни переводил купленную мною за 1000 руб пьесу «The Paris of Cross», Wilson Barett.

В литературном отношении вещь не важная, хотя эффектная, но пропустить ее едва ли могут.

* * *

Н. Ф. Сазонов достал через одного знакомого следственное дело о Ходынке с пометками Муравьева. Все направлено против Власовского и Бера, слава богу, «виноватых» нашли! Когда разобьется поезд, всегда виноват стрелочник. Впрочем, Беру поделом. Если его уберут, это хорошо.

3 августа.

Получил телеграмму, что Яворская женит на себе кн. Барятинского. Она старше его и не любит его. Если она не родит от него, то не уживется с ним долго, или он не уживется с ней.

5 августа.

Сидел вчера вечером у С. Ю. Витте часа три. У него зашиблены ноги. Говорили о разных разностях. Почти кончено дело с Китаем, Сибирская дорога прямо пройдет на Владивосток и оттуда к Желтому морю. Остается только уладить вопрос о ширине рельс. Китай просит, чтобы мы приняли ширину его рельс на китайской территории, мы не соглашаемся. Говорил об Ухтомском, который говорит государю все.