Дневник 2006–2011 - [49]

1 января

В новогоднюю ночь ходили смотреть фейерверки на Цюрихском озере. Было много народу, почти весь город, туристы. Мы за несколько дней выбрали место, где будем стоять, и протискивались туда через толпу по слякоти и лужам. Все вокруг пили шампанское, радовались и ликовали, а потом начался фейерверк и стало тихо: потому что фейерверк был такой удивительный! С двух кораблей запускали ракеты, они взмывали в черное небо, взрывались и искрились, образовывали разноцветные облака, и внутри этих облаков все блестело и сверкало, и мерцавшие в темноте облака принимали самые причудливые формы и были похожи на зарождающиеся и гибнущие галактики с иллюстраций в моей детской энциклопедии.

3 января

Когда возвращались из Флимса, рядом со мной в вагоне сидел парень, увлеченно читавший журнал «Моя буренка», и там была статья про то, как увеличить надои, а на последней странице — реклама немецких пятнистых коров.

24 января

В трамвае ехал молодой человек в черной куртке, он очень нежно прижимал к груди совершенно черную утку с перевязанной черной лапкой. У утки были умные желтые глаза.

10 января

Ездили в Монтре, ночевали в ужасном отеле с грязной пластмассовой мебелью, модной в 1980‑х, зато у нас в номере был большой балкон и огромные зеркала. Завтракали вместе с русской семейной парой — лысый мужик в трениках и его жена, бегло говорящая по-французски. Повсюду в городе русские бандиты и семьи депутатов госдумы. Грязные набережные. Пустые отели. Ходили пешком до Шильонского замка, там, ввиду наплыва русскоязычных, живет и работает женщина по имени Мадлен, в норковой шубе, с вкрадчивым голосом и острым взглядом, я думаю, она работала в разведке, но после падения железного занавеса осталась без работы и ее взяли в замок гидом.

Февраль

4 февраля

В Пушкинском доме есть волосы Гоголя, видимо, кто-то из родных отрезал на память эти волосы, они хранятся в конверте, я их держал в руках, — это светлые волосы, очень мягкие на ощупь, что означает, что Гоголь был добрый человек.

8 февраля

В комнате Вертера, когда он совершает самоубийство, на пульте лежит раскрытая «Эмилия Галотти». Нетрудно не заметить созвучия фамилии главной героини трагедии Лессинга имени Лотта. Таким образом, Вертер фактически совершает самоубийство на глазах своей возлюбленной, лежащей на пульте и наблюдающей за ним, раздвинув ноги.

22 февраля

Ездили с проф. Павловой в Мюзо смотреть замок, где в последние годы жил Рильке. Замок маленький, совершенно смехотворный, правда, если учесть, что в XI веке, когда его построили, люди тоже были ужасно маленькими, примерно в два раза меньше нынешних, то ничего, тем более, Рильке жил там один, так что ему места наверняка хватало. Там есть балкон, и я живо представил себе, как Рильке выходит зимой на этот балкон, смотрит: а вокруг серые горы стеной, голые виноградники, тупые пьяные крестьяне, деревенька маленькая, как его замок, и поезд до Лозанны ходит только раз в день — и как бы ему тогда от безысходности не закричать:Wer, wenn ich schriee hörte mich?Он даже похоронить себя велел в соседней деревне, на горе, потому что в Мюзо тесно. Мы потом с проф. Павловой по дороге назад обсуждали, какой Рильке был непоследовательный. —О, Herr, gib jedem seinen eigenen Tod!— А сам, когда про свою лейкемию узнал, сразу испугался и все забыл, что сам про смерть писал, и только хотел пожить подольше; недавно один ученый написал замечательную книжку про Рильке и жаб. Он изучил все письма Рильке и выписал из них слова, которые ему в этих письмах запомнились, и устроил Рильке деконструкцию: вроде как жабами тот называл своих меценатов, в первую очередь княгиню Турн-и-Таксис, страдавшую от избыточного веса, а у него у самого при этом кожа была как у жабы, зелено-землистого цвета, особенно перед смертью.

Когда мы уже шли к вокзалу, проф. Павлова спросила меня, что я думаю по поводу кризиса. Я сказал, что не знаю, а она мне сказал: Саша, ну ты что! Кризис — это же ужасно, ведь после кризиса обычно начинается мировая война.

Потом мы зашли в обшарпанное (в Мюзо других нет) кафе и хотели заказать обед, а официантка посмотрела на часы, а потом на нас и сказала: У нас обед подают до трех — а сейчас уже две минуты четвертого!

25 февраля

Только что видел лебедя на крыше трамвая. Сидит себе, проехал, наверное, целую остановку, тянет шею, смотрит по сторонам. Я возвращался на работу из библиотеки, шел мимо остановки, когда его увидел, смотрел на него, а потом водитель стал высаживать людей из трамвая, жалко у меня не было фотоаппарата, можно было бы продать фотографию — завтра об этом лебеде во всех газетах напишут на первой полосе.

27 февраля

Сегодня у меня в магазине украли сумку с продуктами. Продуктов было на 14 франков, но все равно неприятно.

Март

2 марта

В первый раз увидел своего соседа по этажу, он симпатичный: рыжий и коренастый, в трениках, растянутых на коленях, у него серые глаза.

Плохо спал, проснувшись понял, что опять нужно ехать в Лозанну в Музей l'Art Brut смотреть Дарджера. Я люблю Лозанну, там красивые люди, красивые дома. На набережной — как в любом городе, где есть озеро — на скамейках сидят несчастные одинокие — смотрят на горы на другом берегу и думают о вечном, а мимо скамеек бегают спортсмены.