Дневник, 1918-1924 [заметки]

1

И кроме того, Эрнст в хлопотах о предоставлении «гражданке», известной художнице Остроумовой-Лебедевой, кроме помещения в 6 кв. сажен, еще комнаты для ее художественно-культурной деятельности.

2

Тата тоже смущена «приключением мира» — как кричали газетные мальчишки. После чая Сара Семеновна мне играла Куперена. Раздражают акварели (гризетки). Уже были они другие и, на наш взгляд, пустые. Кому понадобится такое искусство? До них был у В.П.Лебедева. Он тоже очень недоволен и Шухаевым, и Григорьевым, но совершенно в иных выражениях. Про наше отсутствие на выставке с забавной наивностью «соглашается», так и говорит: «Вы свое дело сделали, а следовательно, можете отправляться на покой». Пишет он сейчас натюрморт из всяких жестяных предметов, вид крыш и стен из окна (без всякой сентиментальности а-ля Добужинский и всякой колористической задачи) и каких-то размалеванных девок.

3

За чаем Замирайло, доедая свою последнюю картошку, предложил свои услуги. Едва ли это и его дело. Некрасов выйдет каким-то вымученным, выразительным и холодным. Но все же надо будет выставить и его кандидатуру. Он все же сделает «культурно».

4

Я чуть было не раскричался на этого хама за один тон, которым говорит, с хохотом и иронией. Сама же его докладная записка — после вычеркивания годного для декрета об объявлении России республикой вступления с гнуснейшим цинизмом о том, что царь держал под спудом искусство и в намеренном невежестве народ, — неожиданно переходит к самому изложению проекта о том, что нужно как можно шире поставить фотографическое дело и, в первую голову, репродуцирование музейных и дворцовых вещей. И вот в качестве первой конкретной меры предлагается: «Изъять из ведения отдела дворцовых комиссий фотографирование и сосредоточить все это дело в одной лаборатории». Вообще у этих архистратигов свободная трата слов: изъять и запретить, а для того, чтобы что-нибудь распространить, они первым долгом губят источник распространения. А нам как под этими аферами? Ну, скажем, получить музейные фотографии? И я имею еще благодушие излить такой сволочи свою точку зрения даже общеполитического характера. Снова я сижу с Ятмановым. Я счел нужным предпослать в двух словах свой отрицательный взгляд на социализм вообще, и вот тут нахал (интуитивно он, может быть, чувствует сиюминутную наивную сторону того, что я ему это тщусь разъяснить) стал особенно язвительно улыбаться и болтать какую-то чепуху, что-де все это фразы и я с народным делом более становлюсь социалистом. Что именно под этим он — и вообще они — понимают, сказать трудно. Но я думаю: не больше, как утверждение своей физической победы, прочности своей опоры на штыках.

5

Вклеена записочка Штеренберга, написанная карандашом:

«Ко мне переходит чиновник со всеми бумагами всех Академий. Мне необходимо поговорить с теми людьми, о которых вы говорили, что они академики, но желающие внести другие формы в эти школы.

Пригласить запросить или это делается иначе, здесь у вас».

6

Длинный, элегантный и уродливый молодой человек, приходивший просить меня произвести экспертизу тех художественных вещей, которые у них в царскосельском доме и которые он хотел продать. Я обещал назавтра даже поехать с Аргутоном.

7

Кстати, я с Ятмановым снова затронул и тему об антикварах, торговле художественными произведениями вообще и вывозе их за границу. Разумеется, этот палач и здесь стоит на всех своих запретительных и реквизиционных точках зрения. Лукомский считает, что этот еще хуже Макарова. Что хуже всего — полная при этом бездарность и невежество! Ему на самом деле до всех этих вещей дела нет!

8

Это мне напоминает фразу черносотенца Леонтия [брата] во время нашего отбывания снеговой повинности: «Что же, тут худого ничего нет. Это очень здорово!» При этом совершенно забыл, что завтра последует повинность — выгребать ямы. Все те же сапоги всмятку. Впрочем. Путя так и не чистил снег на Воскресенской набережной, сказал, что просто «если буржуи Литейного района уперлись, что не придут. Смольный уступил». Теперь почти всюду чистят снова в массах навалившийся снег, но, видимо, это работают только наемники. Местами попадаются гимназисты и офицеры.

9

Забавно, что и наша Мотя тоже недовольна, что «они говорят, да не делают, и войны не кончили, и мира не делают».

2 Дневник. 1918-1924

10

Прим. И В.

11

Забавно, до чего все эти «помещики» почувствовали себя в своей стихии, как только им дали повозиться не с картинами и бронзами, а с продовольствием. Щербатов прямо бастует, Курбатов весь в поисках всяких продуктов, а также бензола и денатурата для автомашин. Знаток комеди дель арте и неплохой исполнитель Вагнера на рояле Миклашевский прямо надоел своими обсуждениями поручений и способами взимания прежних взносов, а В.А.Верещагин очень к сердцу принял, будет ли он тут каждый день есть или он может пользоваться товарищеской столовой лишь когда ему понадобиться. Еще ни о чем так деловито и детально на спорили. Наконец, даже я, чтобы не отставать, внес без всякого расчета на то, чтобы воспользоваться, этот взнос — 10 рублей, в счет коих можно получить на 5 дней краюху хлеба и несколько кусков сахара.

12

Новые приобретения Браза (не считая мелочей): 1) великолепная мадонна Луини (я не уверен в том, что это кто-то из его последователей, вроде того, которого я видел в Лувре!) рафаэлевского порядка с Иоанном и с двумя ангелами позади. 2) Прекрасный натюрморт «Vanitas» — подписанная картина редчайшего фламандца. 3) Небольшая жанровая бронза Джованни да Болонья «Птицелов». 4) Несколько мелких бронз с антиков (античную сидящую женскую фигуру, о которой мне кто-то рассказывал, он мне не показал). Несколько не особенно интересных рисунков обоих Тьеполо.

13

Вероятно, это блокнотная россыпь находится в фонде Яремича № 7 в архиве Эрмитажа среди обезличенных и неопознанных единиц хранения. — И. В.

14

У бульвара перед садиком было поставлено другое полотно (вернее, миткаль), которое, однако, предстало к нашему приходу одними лишь клочьями. Мы попробовали все же разобрать, в чем дело, но это оказалось невозможным. Висели только футуристические зигзаги и очень много сажи. Народ больше всего возмущался, что при отсутствии в городе мануфактуры столько здесь изведено на такой вздор. Все с ужасом говорят о «панно» на Думе, изображающем смерть в немецкой каске.

15

Вероятно, коллекция Салтыковой была осмотрена, так как Аргутинский-Долгоруков и Бенуа на заседании Совета Эрмитажа 1 декабря 1918 года предложили купить у Салтыковой два барельефа, портрет и табакерку за 50 тысяч рублей, и было поручено мастеру Байкееву немедленно перевести вновь приобретенные экспонаты в Эрмитаж. Покупки у Салтыковой этим не ограничились. 5 ноября 1919 года Эрмитаж приобретает из ее собрания серебряную кружку данцигской работы XVIII века, а 18 декабря 1918 года Эрмитаж берет на хранение собрание фарфора Салтыковой.

16

Имеется в виду фарфор фабрики Попова. — И. В.

17

27 февраля 1920 года Луначарский направил материалы в Совет Труда и Обороны, сопроводив таким текстом: «Мне кажется, что прекращение такого варварского употребления исторического здания должно быть выполнено в спешном порядке для того, чтобы открывающиеся регулярные связи с Европой, во всяком случае, не повели за собой новых взрывов осуждения по нашему адресу. Мы с гордостью можем сказать, что сейчас с очевидным успехом защищаем исторические и художественные достояния русского народа.

Варварское отношение к Гатчинскому дворцу-музею является единственным бросающимся в глаза исключением. Об исправлении этой ошибки местной петроградской властью я и ходатайствую».

Заседание Совета Труда и Обороны рассмотрело материалы Гатчинского дворца-музея и дало указание о выводе войсковых частей, что и было сделано. — И. В.

18

Зарубежный «Мир искусства» оформился в Париже в апреле 1921 года. В июне в галерее Боэти открылась выставка. Экспонировали свои произведения Бенуа, Бакст, Рерих, Стеллецкий, Яковлев, Шухаев, Григорьев, Анисфельд, Судейкин. Гончарова, Ларионов. В конце года выставка была повторена на Осеннем салоне. — ИВ.

19

Имеется в виду отъезд Бенуа в эмиграцию — И.В.

20

Дочери в Париж. — И. В.

21

В дневниках Бенуа не раз упоминается о Линчике и о судьбе его сыновей; следует пояснить справкой из «семейной записи о Дягилевых». Речь идет о брате Сергея Павловича — Валентине Павловиче Дягилеве (1875–1929) — втором сыне Павла Павловича Дягилева от брака с Е.В.Панаевой. Валентин Павлович, выпускник Александровского кадетского корпуса и Николаевского кавалерийского училища, в 1903 году закончил Академию Генерального штаба. Во время Первой мировой войны служил на Юго-Западном фронте, участвовал в Брусиловском прорыве. В 1918 г. зачислен как военспец в Красную армию. Преподавал в высших военных училищах. Профессор военной истории. В 1917 г. арестован, обвинен в контрреволюционном заговоре и посажен в Соловецкий лагерь особого назначения. Расстрелян в конце августа 1929 г.

Валентин Павлович тесно общался с С.П.Дягилевым вплоть до его отъезда за границу, помогал в организации выставок. Получил хорошее музыкальное образование, по семейной традиции пел и играл на различных музыкальных инструментах. Два старших его сына — Павел и Алексей, блестяще окончившие пажеский корпус к моменту революции, — в 1918 г. втайне от родителей ушли в войска Юденича, осаждавшие Петроград, и оба погибли. — И.В.

22

Все кончено (франц.)

23

Герой рассказа Тургенева «Певцы» Моргач, портивший пение.

24

Воспроизведена Бенуа в его дневнике. — И. В.

25

Нелепый спор спровоцирован еще в Совете Орбели, предложившим наказать бывшего графа и бывшего коммуниста Зубова за его неприглядную выходку по адресу Эрмитажа, лишив впредь издания Института всего эрмитажного материала, которыми сборники Института исключительно питаются. Тройницкий поддержал его, но на сей раз, как бешеный, вскочил во имя свободы Головань.

26

Как раз за утренним кофе мы с Акицей и Мотей решили в виду ужасных трат отменить этот обед на недели две: авось Добычина что-нибудь продаст, и в это самое время является посланный с письмом, в котором Кесслер в очень вежливой форме просит выяснить вопрос, когда он приглашен: в среду или в четверг? Пришлось ответить, что в четверг.

27

Вчера Тройницкий показывал мне два письма, одновременно полученных от Воейкова. Письма официально «секретного» характера, на бумагах со штемпелем и под номером, а содержание — сплошной фельетон. Издевательство над политиками, негодование на их «грабительские поползновения», характеризирующие каждого члена делегации.

28

Непримиримость, бескомпромиссность (англ.). — Прим. ред.

29

Разрядка, ослабление напряженности (фр.).

30

Бедняга, совершенно опустившийся, покончил с собой в 1938 году, выскочив из окна в Париже. — Прим. А.Н.Бенуа.

31

«Старая Гатчина», выходил в 20-е годы, в нем А.Бенуа опубликовал статью «Ротари в Гатчине». — И.В.

32

Среди этих ухищрений особенно примечательно:

1. развешенное белье в первой сцене между Алексеем в зеленом парике и Аксюшей;

2. катанье белья в сцене между Аксиньей и Гурмыжской. последняя в ярко-красном парике, короткой юбке и высоких шнурованных сапогах, как ходили советские кокетки года два назад;

3. одновременно с этим происходило ужение рыбы Аркашкой, и это называется «синтетическим действием»;

4. беганье на «гигантских шагах» в сцене первого объяснения между Аксиньей и Петром;

5. виртуозная игра на гармонике во время второго объяснения. Эта сцена с гармошкой имеет наибольший успех, и после нее на вызовы до окончания акта выходят «работавший» в куплетах профессиональный гармонист и сам Мейерхольд в поддевке с видом Фуке Токвиля. Совершенный идиотизм — чтение писем Несчастливцева попом с церковно-манерным распевом.

33

Чудовищно было мое возвращение в субботу (14 июня) вечером: на поезд 8:40 я совсем не смог сесть, ибо толпа облепила все буферы, висели на подножках, сидя на крышах. Сунулся на Варшавский: там еще хуже, даже в вокзал не давали проникнуть. Пришлось вернуться домой, и, добравшись за 1,5 часа до последнего поезда, прибыл с ним в Гатчину около трех часов.

34

Последнее слово его наследнику: «Держи все. держи все!» — свидетельствует более о принятом им тяжелом подвиге властвования, нежели о призвании к такому делу. Очень правильно делает Литке различие между усилием и случаем, рассказывая о маске, принятой Александром II на первом заседании Государственного совета, посвященном обсуждению крестьянской реформы, когда он, подготовленный как должно и произнеся речь, повел затем заседание «на курьезах», не давая высказаться оппозиции («ерзанье» Меншикова! Заявки Клейнмихеля), которые до заседания необычайно хорохорились. Какие несчастные люди — монархи! И под такой маской задыхаться всю жизнь!

35

По приезде вчера вечером в Гатчину я имел беседу с Макаровым. Он встревожен требованием Ятманова — явиться перед его ясные очи. Он уверен, что это следствие оговоров Исаковской комиссии, приезжавшей три раза в Гатчину. Ведь Исаков создал какую-то новую должность инспектора музей, и к нему на помощь придали заправских сыщиков и фискалов: каких-то Фандикова, ведающего выбиванием из всего доходности, Гагарина и еще кого-то. Здесь в Гатчине она себя вела очень нагло и высказала крайне отрицательное отношение к созданию Портретного музея (ко всем, от меня исходящим проектам, у Исакова всегда враждебное отношение, впрочем, и к другим тоже, этот человек вечно уязвлен в своей абсолютной бездарности). Так как это помешало бы использовать под эксплуатацию Арсенальное каре. Недовольство он высказал и против того, что верхний этаж Кухонного Макаров отдает под музейных деятелей, а не под нэпманов (уже заселивших весь нижний этаж), и я думаю, что тут побудителем в психологии Исакова могла послужить зависть и досада, что именно меня здесь удобно устроили. Еще Макаров пострадает из-за своей преданности мне.

36

В ожидании Стипа, который обежал все близлежащие кварталы, чтобы найти дом, в котором живет Чехонин, я, сидя на заборе деревянного домика по 13-й линии, любовался уютной жизнью этого захолустья с обывателями, выщипывающими, стоя на коленях, траву, с пасущими козами, с детворой, играющей под деревьями лишенных своих ограждений садов, и какие всюду чудесные картины складываются из всяких старых деревянных домишек, разрушенных домов, рощиц, новых, унылых громад!

37

В Париже в позднейшие годы у Чехонина было то же самое.

38

Относительная дерзость вышучивания художником высокопоставленных персонажей обезвреживается им же в той верноподданнической почтительности, с которой он трактует самого монарха, членов августейшей семьи, обыгрывает крупицы сановников, их улыбки и… в сторону «благодеяния».

39

Вопрос о присоединении двух особняков к Эрмитажу уже получил свои санкции в конклаве Ятманова. о чем Орбели прислал сюда в Гатчину со Шмидтом выписки. В той же выписке значится нечто очень путаное по вопросу о загородных дворцах, к хозяйству коих присоединяется Исаакий, Петропавловский собор и Меншиковские палаты! О персональном возглавлении уже нет речи (снова Совет хранителей), а между тем и Макарову, и мне находится дело. Явные намеки на то, что такой возглавитель необходим и что он рассчитывает на меня.

40

Под этим словом подразумевается изъятие из фонда польских рисунков Станислава Августа и передача в Эрмитаж ряда превосходных старинных рисунков, что было произведено (при моем попущении и при содействии нового библиотекаря Академической библиотеки Сахарова). В Эрмитаже все эти рисунки инвентаризировали как дар фиктивного г. Воробьева. Такое хищение оказалось возможным только потому, что [рисунки] не были инвентаризированы Академической библиотекой!

41

Как, в сущности, логично с точки зрения православного коммунизма: такая «негодность» каждого товарища — лишь бы его партийность была вполне благонадежная. Точь-в-точь, как в былое время назначения генералов на чисто гражданские должности, в министры просвещения и т. д., и требовалось только такая абсолютная благонадежность, вер-ноподданничество. В России эти явления общего социал-политиче-ского закона получают особый оттенок благодаря грубости, вялости, покорности народной массы. Благонадежность — настоящее условие для карьеры в России.

42

По заведенному обычаю Тася привезла коробку конфет якобы от Гурко, но, Боже мой, какая это оказалась гадость. Я захотел полакомиться своим любимым марципаном, но он оказался продушенным какой-то несказанною мерзостью. Насилу ополоскал рот, и хотя не проглотил ни одной крошки, однако потом следовала отрыжка. Не многим лучше конфеты и пирожные у вновь открывшихся «Шанов», ранее называвшиеся Крином.

26 Дневник. 1918-1924

43

Листов шесть, выдранных их этого альбома, В.Бибиков приобрел в 1942 году, кажется, у городничего Гатчины, и я был бесконечно изумлен, увидев их снова у него! — Прим. А.Н.Бенуа.

44

Зачем вся эта ложь? Когда он мне предложил доставить из Эрмитажа ходатайство об ее командировке, он ни о чем подобном не говорил, и я был уверен, что дело пойдет, как в прошлом году. А.Н.Макаров и составил свою бумагу в таком смысле очень осторожно, ни в чем не выражая принадлежность Акицы к Эрмитажу. И вдруг такая глупость. Тройницкий был, видимо, недоволен, и я его просил отменить эту ерунду. Тем более что для облегчения получения паспорта это не имеет значения. Напротив, даже Добычина утверждает, что такая явная несуразность и повредит!!!

45

Тем временем остатки наших долларов все тают. В Эрмитаже до сих пор не платят жалованья. Ни гроша не заплатил и сукин сын Шафран, переменивший вдруг (в телефоне) тон, очевидно, разобрав, что я нуждаюсь в деньгах.

46

Это в полной мере произошло лишь в 1934 году. — Прим. А.Н.Бенуа.

47

В 1926 году от этого Лермана, пытавшегося в 1924 году играть роль художника на все руки при Большом драматическом театре, как будто не осталось и следа. — Прим. А. Н. Бенуа.

48

Старушку княгиню Салтыкову, скончавшуюся еще в 1920 или 1921 годах. — Прим. А.Н.Бенуа, 1934 г.

49

Едва ли верное толкование Тройницкого, для Стипа — характерное. — Прим. А.Н. Бенуа, 1935 г.