Дневник. 1873–1882. Том 2 - [85]

Записка эта напечатана и разослана членам Комитета, однако же без резолюции, положенной государем на подлиннике. Мне говорили, что резолюция эта неодобрительная. Крайне было бы трудно и щекотливо обсуждать все пункты, затронутые запискою Игнатьева. Если б это и было возможно допустить при настоящем настроении в высших сферах, то для этого потребовалось бы целое заседание или даже несколько заседаний; а Комитет приступил к этому делу только в пятом часу, когда все присутствующие, уже утомленные, с нетерпением ожидали конца заседания. К тому же немыслимо вести серьезные прения под председательством принца Петра Георгиевича Ольденбургского.

Записка Игнатьева прошла почти без всяких разговоров; удовольствовались заявлением министра внутренних дел, что указываемые графом Игнатьевым меры относительно устройства ярмарки обсуждаются в министерстве; тем и закончилось заседание.

19 декабря. Среда. Сегодня двойное торжество: годовщина назначения государя шефом лейб-гвардии Павловского полка и годовщина боя под Ташкисеном в 1877 году. На происходившем утром параде Павловского полка я не присутствовал, не столько по случаю заседания Военного совета, сколько потому, что был озабочен весьма серьезною работой: пересмотром военной сметы на 1880 год для изыскания средств к сокращению ее до 17 миллионов рублей вследствие настоятельного требования департамента экономии. Задачу эту удалось разрешить, конечно, не без чувствительного пожертвования некоторыми интересами военного ведомства.

Годовщина боя под Ташкисеном была отпразднована большим парадным обедом на 300 приглашенных в Николаевской зале Зимнего дворца, с обычными в таких случаях тостами и воспоминаниями.

Вчера вечером прошел официальный прием у английского посла. Мое появление на этом приеме было буквально моментальное. Английские физиономии прояснились вследствие успокоительных известий из Афганистана: по официальным донесениям, генерал Робертс, соединившись с колонной генерала Хау, отбросил окруживших укрепленный лагерь афганцев и намеревается снова занять Кабул.

20 декабря. Четверг. Доклад у государя. Известие о покушении на жизнь испанского короля и королевы [Альфонса XII и Марии-Христины]. В два часа дня кончина председателя Комитета министров генерал-адъютанта графа Павла Николаевича Игнатьева.

После доклада я заехал к Александру Васильевичу Головнину и просидел у него довольно долго. Как всегда, наслышался много любопытных рассказов о закулисных делах в высшем административном и придворном мире. Головнин – редкий и оригинальный субъект: сидит почти безвыходно дома, а между тем всё знает, всё читает, со всеми переписывается.

Снова было у меня совещание по вопросу о сокращении сметы. Завтра предложения наши будут заявлены департаменту экономии; надеюсь, что наши финансисты возрадуются.

22 декабря. Суббота. Вчера после смотра в манеже был я на панихиде по графу Павлу Николаевичу Игнатьеву. Сын его, Николай Павлович, говорил мне, что перед самою смертью покойник написал письмо к государю с просьбой об увольнении от должности. Он не решился отправить это письмо, утешая себя надеждой, что получив облегчение, сам поедет во дворец и лично будет просить государя. По словам Николая Павловича, покойник намеревался убедительно просить, чтобы заместителем его не был Валуев, которого направление признавал вредным и опасным. А между тем в городе уже говорят именно о назначении Валуева, что и весьма вероятно. Ему удалось приобрести доверие государя своими демосфеновскими фразами и замечательною гибкостью.

Возвратившись вчера с панихиды, я нашел у себя визитную карточку Валуева с довольно странною надписью карандашом: «Приезжал просить благосклонного расположения вашего сиятельства». Взглянув на эту загадочную карточку, я подумал, не есть ли это иносказательное извещение о новом назначении.

Сегодня последовали один за другим, обычным порядком, доклады у государя: сначала военный, а потом – по делам иностранной политики. Затем я был на смотру, последнем из всей длинной серии высочайших смотров войскам Петербургского гарнизона.

24 декабря. Понедельник. Утром был на отпевании покойного графа Игнатьева в его домовой церкви, откуда тело перевезено на Петергофскую железную дорогу.

25 декабря. Вторник. После обычного моего доклада я остался во дворце у обедни. Тут я встретился с Валуевым – новым председателем Комитета министров – и князем Ливеном – новым министром государственных имуществ. Оба, кажется, очень довольны.

26 декабря. Среда. Вследствие личного приглашения, полученного мною от председателя съезда естествоиспытателей и ученого зоолога Северцова, я присутствовал сегодня во втором общем собрании этого общества, в актовой зале университета. Зала была полна; читали рефераты профессора Менделеев, Тимирязев, Доброславин, Меншуткин.

Обедал я во дворце.

29 декабря. Суббота. Вчера, пользуясь свободным утром, я делал обязательные визиты и, между прочими, французскому послу, у которого несколько засиделся. Генерал Шанзи полагает, что новое французское правительство Ваддингтона будет действовать в умеренном духе и постарается поддержать мирные сношения со всеми державами; дипломатические представители Франции останутся на своих местах.