Дмитрий Медведев. Человек, который остановил время - [60]

.

Дмитрий Медведев же неоднократно заявлял, что российские миротворцы останутся в Южной Осетии и Абхазии в любом случае, а международных миротворческих сил там не будет, так как им не доверяет местное население. Реализовать подобный сценарий можно было только в том случае, если Россия признает независимость обеих республик, а затем заключит соглашение с их правительствами о размещении на территории Абхазии и Южной Осетии российских военных баз. Такие соглашения у России имеются, к примеру, с Киргизией и Таджикистаном^{233}.

В сентябре 2008 г. Дмитрий Медведев и главы Южной Осетии и Абхазии Эдуард Кокойты и Сергей Багапш подписали в Кремле договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Согласно документам, Россия будет защищать интересы Южной Осетии и Абхазии в странах, где республики не имеют дипломатических представительств, а также сможет размещать военные базы на территории обеих республик и оказывать им военную помощь в случае возникновения угрозы миру.

Дипломатическая аксиома гласит, что, выиграв войну, необходимо как можно скорее выиграть мир. То есть создать такую юридическую конструкцию из обязывающих договоров и решений, чтобы результаты победы не были преданы забвению. А политическое (а значит, и экономическое) влияние победителя возрастало.

Россия действовала в логике ситуации. После указов от 26 августа «мир стал иным», что признают не только в России, но и на Западе. Занятые российскими войсками территории Абхазии и Южной Осетии если не де-юре, то де-факто отторгнуты у Грузии. И если вскоре эти, по мнению России, независимые государства войдут в состав РФ, никто в мире не удивится.

Непонятно, правда, что с ними делать. На восстановление Южной Осетии только в 2008 г. было выделено 10 млрд руб. из российского бюджета. Но недостаточно только отстроить Цхинвали или, например, полностью отменить налог на продажу абхазских мандаринов.

Потребуются масштабные инвестиции, и это будет уже другая ситуация с другой логикой. Кроме как у России, взять их правительствам новых государств негде, поскольку внутренние источники очень слабы.

Довольно быстро Россия начала ощущать не только политические, но и экономические последствия войны и победы. К тому же ссора с Западом была очевидна^{234}.

В феврале 2010 г. президенты РФ и Абхазии Дмитрий Медведев и Сергей Багапш провели переговоры в Кремле и проследили за подписанием десяти межгосударственных соглашений, в том числе о создании в Абхазии российской военной базы на 49 лет с возможностью автоматического продления на 15-летние периоды.

Самым большим оказался блок экономических соглашений, все из которых тоже рамочные. «Российские министерства, ведомства очень много и часто помогали Абхазии. Сегодня мы все это переводим на рельсы закона, – пояснил значение этих документов тогдашний абхазский президент Сергей Багапш. – Абхазию все документы, которые мы подписываем, ко многому обязывают. Нам нужно ко многому привыкать, поскольку у субъекта международного права обязательств гораздо больше, чем некоторых привилегий. Мы готовы к этому».

По словам участников переговоров, подписанные документы закладывали базу под масштабные проекты российских госкомпаний по хозяйственному освоению Абхазии. Таких, например, как согласованных в мае 2009 г. намерений ОАО РЖД получить в концессию на 10 лет абхазскую железную дорогу или планов «Роснефти» получить сеть АЗС в Абхазии и проводить разведку углеводородов на шельфе. Помимо этого российские компании были не прочь поучаствовать в реконструкции абхазских аэропортов и обустройстве морских портов.

Подписанное в Кремле соглашение между Внешэкономбанком и абхазским Универсал-банком открывало дорогу для капитализации банковской системы республики за счет российских госбанков. «Чтобы в Абхазии заработала экономика, нужна система кредитования. А денег в стране нет», – пояснил один из участников переговоров.

Кроме того, Россия будет напрямую выделять деньги на реконструкцию в Абхазии административных зданий, а также объектов инфраструктуры и ЖКХ – на эти цели до 2012 г. Москва готова была потратить 10,9 млрд руб.

Под конец переговоров Дмитрий Медведев напомнил Сергею Багапшу, что их встреча проходит в день важного для Москвы и Сухуми юбилея – ровно 200 лет назад, 17 февраля 1810 г., император Александр I подписал утвердительную грамоту о принятии Абхазии в подданство России^{235}.

Весной 2010 г., отвечая на вопросы делегатов после своего выступления на весенней сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) в качестве специального гостя, Сергей Лавров впервые рассказал, как Кремль принимал решение о признании независимости Абхазии и Южной Осетии.

Он поведал то, чего никто из российских чиновников не рассказывал. По словам министра, когда в августе 2008 г. разрабатывался план Медведева – Саркози, Москва предложила вписать в него пункт об обсуждении статуса Абхазии и Южной Осетии. «Это был реальный повод, чтобы продолжить договариваться, – объяснил Сергей Лавров. – Однако президент Грузии отказался от этого предложения, и мы осознали, что у него в голове война еще не кончилась». Тогда, по словам министра Лаврова, и было принято решение признать независимость двух республик. «Я был участником тех событий и глубоко это переживаю», – закончил свою исповедь министр под аплодисменты ассамблеи