ДМБ-2010 - [7]

— Предварительная стадия алгоритма завершена — как легко видеть, это одна элементарная операция, теперь дальше…

Вкладываю кубики на место и считаю:

— Один, два…двадцать. Сборка завершена.

Оборачиваюсь — Кристина в восторге, хохочет и показывает два больших пальца. Семинар разделился — ученые мужи возмущены, молодежь веселится. Раскланиваюсь и сажусь.

— Да, это подход, достойный уважаемого ведомства. Спасибо.

Выхожу в коридор. Кристина караулит. Румяная, довольная, скачет ко мне, хватает за руку, целует в щеку от полноты чувств и немедленно смущается. Опускает глаза, теребит свитер и виновато:

— Да, здорово ты их! А то мне этот гад, ведущий семинара, прошлый семестр пару вкатил…

— Вот видишь, я за тебя отомстил. Ты чего смущаешься, мне понравилось, неплохо целуешься.

Ну вот, похоже, смутил еще больше.

Тихо-тихо говорит:

— Не зайдешь? У меня вафельный торт есть к чаю.

Ну как же после этого не зайти — вафельный торт в общежитии! Самое дорогое, можно сказать, девушка отдает.

Выпив, наверное, чашек десять чаю, я жалобно смотрю на Кристину:

— Я пойду, ладно? Мне еще надо в общежитие заехать, а уже темно…

— Я тебя провожу, мне как раз захотелось погулять…

Медленно едем в холодном автобусе. Мест полно, а мы стоим в уголочке. Кристина крепко держит меня за пояс куртки. Смотрим друг другу в глаза и улыбаемся… Жалко, быстро приехали.

Выходим, идем от остановки вправо и вниз, поворачиваем за угол.

— Вот тут я живу, вернее, жил, а сейчас захожу иногда. Сейчас я забегу, куртку оставлю, возьму шинель и теперь тебя провожу, ладно?

Она довольно кивает. Я поворачиваюсь, берусь за ручку двери и тут…

Дверь распахивается. На пороге — совершенно пьяный Сержант Пеппер, которого несут за руки и за ноги четыре таких же хмельных джентльмена. Сержант на секунду тормозит движение, приветливо машет мне рукой, затем процессия продолжает движение и громовым голосом поет:

— И-и уносят меня и-и уносят меня-я в звенящую снежную даль…

Вот и день закончился.

ГОЛОВЮСТ

Дуб — дерево. Роза — цветок. Олень — животное. Воробей — птица. Россия — наше Отечество. Смерть неизбежна.

П.Смирновский. Учебник русской грамматики.[6]

Вылезая из машины, я осторожно огляделся. Он, несомненно где-то рядом… Я помню, как Он выглядит, но вот в очередной раз увидев Его даже этим замечательным летним утром, я вздрогнул. Огромная черная голова внимательно и безотрывно смотрела прямо на меня…

Я не выдержал и отвернулся.

Кругом шли люди. За моей спиной затормозил раскрашенный под джип «козлик» — машина с номерами Арбатского военного округа. Из нее, кряхтя выбрались нестарый еще генерал в мятых штанах с красными лампасами и ярко-рыжая деваха в футболке и мини.

Они ничуть не пугались Головюста… Мне стало немножко легче.

Да, пара в высшей степени нетипичная и, скорее всего, они направляются туда же, куда и я. Впрочем, скоро я это точно узнаю.

Головюста придумал Сержант Пеппер, когда мы работали здесь в стройотряде. С утра, до развода на работы, к нашей краснознаменной бригаде подошел юный дубофак (а все слушатели Школы делились на Биномов и Дубофаков) и спросил:

— Братцы, вот я знаю, что когда по плечи — это бюст. А когда по шею?

Сержант Пеппер поскреб небритую щеку, посмотрел в небо и увесисто произнес:

— Головюст.

— Спасибо, братцы. До чего ж умный народ (это он уже своим)!

Я осторожно обогнул Головюста и неторопливо двинулся к проходной Института. Куда идти, я, конечно, забыл, но, уверенно двигаясь за сладкой парочкой, пришел, куда мне было надо.

В приемной Лысого Академика крутилось еще пара-тройка штанов с лампасами и их разнообразных помощников. Я осторожно встал сзади. Кто-то неожиданно тронул меня чем-то холодным за локоть. Головюст!!! Я вздрогнул и обернулся. Это была та самая дева, которую я встретил с генералом на улице. Она протянула мне ладошку, мило улыбнулась и сказала:

— Привет! Меня Оксанкой зовут. А тебя?

— А меня — Котом.

Она рассмеялась неожиданным хриплым смехом:

— Нет, правда?

— Правда! А почему у тебя руки такие холодные?

— А у меня и ноги холодные, а почему — не знаю… Мужики все ругаются…

— Да ну, мне кажется, летом хорошо…

Я несколько секунд подержал ее руку.

— А где твой генерал?

— Зашел уже на заседание.

— Тогда пошли, а то всыпят сейчас, что ходим, мешаем…

— Побежали, ты только потом не убегай, я тебе телефончик напишу…

Я не ответил.

В полумраке огромного кабинета я сначала не увидел ничего, коме блестящей где-то очень далеко, метров за шестьдесят лысины Главного Академика. Совещание уже началось. Очередной докладчик что-то мерно журчал. Слов за работающим кондиционером было не разобрать совсем…

Я устроился почти в конце длиннейшего стола, Оксана села точно напротив. Докладчика я по-прежнему почти не слышал. Доносились только отдельные слова: «срыв государственной программы», «международный резонанс», «виновные должны быть наказаны». Последняя фраза меня сильно насторожила. Обычно она не предвещает ничего хорошего.

А говорили: «сходи, посиди». Да еще и на эти сутки записали на дежурство. Не нравится мне все это.

Моя визави мило улыбалась и что-то делала под столом. Я не выдержал и заглянул туда. Она громко хихикнула. Ничего особенного, девушка просто сняла туфли…