Для подростков, или Вся правда о наркотиках - [48]

Вскоре родители проанализировали ситуацию и сделали печальный вывод: их сын попал в плохую компанию, его спаивают. Вспоминался какой-то фольклор из их собственного детства: «Но мне, непьющему тогда еще, попались пьющие товарищи». Других объяснений для Сережиного поведения у мамы с папой не нашлось. Ведь в их большой дружной семье такого рода традиций и в помине не было. А Сережа не какой-нибудь отщепенец, он воспитанный, талантливый, и хорошо учится. Только девушки у него нет. Попробовали ненавязчиво знакомить сына с дочками своих знакомых. Но даже если у Сергея завязывались с девушками какие-то контакты, то дальше пары встреч они не продолжались. В отношениях с девушками Сережа оказывался совершенно беспомощен. Но это было бы не беда. Нередко среди юношей находятся такие беспомощные зайки, которых девушки с удовольствием опекают. Но Сережа был не тот случай. Он был беспомощен и неприятен. Отношения с противоположным полом оказались странной сферой, где хорошие отметки, спортивные успехи и примерное поведение ничего не значат. После каждого фиаско Сережа надирался. Надо же было как-то отметить очередной провал. А, придя домой, уединялся с отцом в своей комнате, где они заводили разговор по душам о женском коварстве, плавно переходящий в декламацию стихов любимых поэтов. «Все потому, что мальчик тонко чувствует и остро переживает, он не такой как все», — делал выводы отец, не желая понять элементарного: его отпрыску требовалось еще некоторое время побуйствовать спьяну, чтобы потом устать и отключиться. Отцу было тяжело представить, что сын им просто манипулирует, используя его слабости. Поэтому он находил версии, которые его больше устраивали, были ему эмоционально комфортней.

Со временем ребята, с которыми Сережа начинал бурную студенческую жизнь, отдалились от него. Их развела разница в интересах. С прежними друзьями Сергею было как-то тягостно в общении, они мыслили совсем другими категориями и к Сереже относились снисходительно-иронически. К концу университета у Сергея были совсем другие «пьющие товарищи», хорошо проверенные. Правда, когда он надирался, они не заботились о том, чтобы Сережа не мотался пьяным по улице в бессознательном состоянии, они за себя-то отвечали с трудом и при случае могли по-особому подло подставить. Но Сергея это не смущало, напротив, ему было гораздо легче общаться с такими людьми, с ними он себя не стеснялся. О прежних друзьях сына в Сережиной семье говорили шепотом, поджав губы, как о разнузданной неверной бабе: «Совратила и бросила нашего мальчика».

Впрочем девушка у Сережи тоже появилась. Прилипла к нему на какой-то пьянке, да так и осталась. Парень, с которым Катюха пришла на выпивон, поначалу возражал, матерился и даже полез драться, но потом как-то быстро устал, обмяк и решил продемонстрировать широту своей души, отказавшись от дамы сердца, но физиономию Сергею все-таки успел попортить. Так Сергей и пришел в себя: с разбитой рожей и Катькой в обнимку. В общем, идеальный вариант — все сложилось само собой. В университете Катюха была личностью, можно сказать, исторической. Она лет семь училась на «сама уже не помнила каком» факультете, осилив его до третьего курса. Впрочем, учиться ей было некогда, потому что Катюха все время попадала в истории. Она часто увлекалась самыми разными вещами, стремилась познать себя и обрести истину, во всем хотела «дойти до самой сути», но по обыкновению дальше бутылки, койки, истерических излияний и потасовки дело не шло.

Сергею даже внимания на Катюху особо обращать не приходилось. Она сама таскалась за ним повсюду. Где-то качала права, что-то доказывала, несколько раз принародно поддержала словом и делом. И из бестолкового совместного времяпрепровождения нарисовались какие-то отношения. Во всяком случае, Сергей объявил родителям, что нашел женщину, которая его понимает. Он снял квартиру и зажил с Катюхой своим домом.

К этому времени Сергей уже закончил университет. Учился он хорошо, но аспирантуру ему так и не предложили. Родители восприняли это как пощечину, все-таки их сын — внук академика, а Сергею было все равно. Все попытки родни пристроить его на стажировку в европейские университеты, используя связи деда, провалились, Сергей никуда ехать не захотел. Пить дома с Катюхой оказалось очень удобно, гораздо комфортнее и безопаснее чем где-либо. Благодаря своим способностям он устроился в фирму программистом, зарплаты ему хватало на квартиру и жизнь с Катюхой, а больше ему ничего и не хотелось. Когда из-за очередного «инцидента» Сергея выгнали с работы, он довольно скоро устроился работать в другую фирму. Правда, зарплату дали пониже, но ему хватало. Когда вылетел со второй работы, устроился на третью, но пить не бросил. Повода нет. Жизнью своей Сергей доволен.

Мы готовы рисковать и даже подлизываться, чтобы нас признали и полюбили. Это всё издержки индустриального общества, общества индивидуалистов, на пороге которого человечество топчется уже давно, растерянное и нерешительное.

Другая разновидность общества, понемногу уходящая в прошлое — традиционная — предоставляла человеку друзей и знакомых буквально в момент его рождения. Правда, в соответствии с принятыми нормами и стандартами поведения, без всякого интереса к личным пожеланиям новорожденного. Поскольку с лицами «не своего круга» в традиционном социуме либо не общаются вовсе, либо видятся украдкой, втайне от бдительных взоров «общественности». Общество такого типа проводит жесткий кастинг знакомств, хотя личность и может повлиять на окончательный, детальный выбор друга, приятеля, собеседника. И все-таки «судьбоносный» выбор — в частности, выбор брачного партнера — доверяется людям более зрелым, опытным и хладнокровным.