Для любви нет преград - [30]

«Он такой волк‑одиночка и загадка для всех, – подсказывали они. – Как он проявил себя по отношению к вам, одинокой молодой женщине?»

«Я медицинский работник, я делаю свою работу», – говорила она им, не забыв искренне и тепло добавить «Счастливого Рождества», потому что они, как и она, только делали свою работу.

Счастливого Рождества.

Рот Джесс скривился от боли. Она так скучала по Данте, что эти слова ничего не значили. Смахивая слезы, она убиралась на кухне, пока та не засияла, как никогда раньше. Проверив огонь в печи, она повесила фартук. Еда была готова. Делать было нечего, и ей хотелось выйти на улицу. Можно пойти поискать заблудившихся овец.

Он мог отправиться на Рождество куда угодно. Приглашения лежали, сложенные стопкой на его столе в поместье. Представители его семьи получили вежливые отказы. Те, кто жаждал принять у себя Данте, чтобы погреться в лучах его славы, вынуждены были довольствоваться открыткой с поздравлением.

Он снова проверил свою почту. Писем от Джесс не было.

А почему, собственно, он ожидал от нее письма?

Вздохнув, он ответил на звонок своей сестры Софии.

– Слушаю.

– И тебя с праздником, – сухо ответила она. – Я так понимаю, у тебя приступ хорошего настроения.

– И что ты от меня хочешь?

Привыкшая к смене его настроений после травмы, София простила ему его плохие манеры.

– Я звоню сказать тебе, чтобы ты не покупал столько подарков. Сегодня прибыл целый грузовик с ними, а нам нужен только ты.

– Возможно, в следующем году, – пообещал он.

Акосты всегда собирались на Рождество, чтобы вспомнить своих родителей, хотя все пятеро под одной крышей через некоторое время с трудом начинали находить общий язык.

Проблема, размышлял Данте, заключалась в том, что никто из них не был готов рисковать новыми привязанностями после смерти родителей.

Почему он не мог позволить себе полюбить Джесс? Что мешало ему связать свою судьбу с ней?

Только его упрямство. И возможно, упрямство Джесс тоже.

Взглянув на телефон, он почувствовал укол сожаления. Он любил свою сестру и хотел встретиться с Софией и своими братьями на рождественском празднике, но не в этом году. У него еще оставались незавершенные дела.

Все было готово для гостей, успокаивала себя Джесс, покидая ферму. Подарки для ее отца были упакованы и выбраны, вместе с «подарочками», как их называла мать, для его приятелей и для любых неожиданных посетителей. Она принесла из сарая дополнительные складные стулья, так что все, что оставалось, – это уговорить отца поскорее вернуться в дом.

В финансовом отношении год закончился хорошо, в основном благодаря тому, что Данте купил их пони. Настоящим удовольствием было иметь достаточно денег, чтобы покупать те вещи для отца, в которых он слишком долго отказывал себе. Под рождественской елкой, увешанной дорогими сердцу безделушками, лежала большая гора подарков. В доме было тепло и гостеприимно, как и хотела бы ее мать. Традиция открытых дверей на ферме продолжалась.

Она остановилась на вершине холма, чтобы взглянуть на землю, покрытую снегом. И как обычно, ее мысли обратились к Данте.

Где он был? С кем он был? Что он делал? Чувствует ли себя одиноко? Как его нога?

– Прекрати, – сказала она вслух. Это должно быть чудесное Рождество, на которое определенно не приглашено ее разбитое сердце.

* * *

Полет Данте сквозь грозовые тучи по пути из Испании в Англию был, мягко говоря, напряженным даже в роскошной обстановке его частного самолета. Дальнейшая поездка на ферму тем более. Никто не был готов разрешить вылет вертолета в такую ненастную погоду, поэтому он арендовал большой внедорожник, но даже тот застрял в сугробах незащищенных пустошей Йоркшира.

Сжав челюсти, он прихватил с собой какие‑то вещи и отправился пешком на ферму. Судя по навигатору в его телефоне, он был близок к месту назначения. Он не планировал появиться там таким способом, но Джесс было все равно, прилетит он на вертолете или придет пешком. Не впечатленная демонстрацией богатства, она была самой приземленной женщиной, которую он когда‑либо встречал. Она жила совершенно иначе, чем большинство его знакомых. Он все еще обдумывал детали, пока бороздил снег.

Делая шаг за шагом, он думал о Джесс и о том, что был обязан ей за восстановление сил в ноге. Больше всего он хотел обнять ее. Но что касается Джесс, то здесь никаких гарантий не было. Он действительно не знал, чего могла хотеть она.

Остановившись, чтобы понять, где находится, он понял, что узнаваемых ориентиров не было. Все было укутано снежным покрывалом. Даже дорога слилась с полем. Земля Джесс, казалось, была полна решимости показать ему свое враждебное лицо. Если Джесс сделает то же самое, он зря тратит свое время.

Подняв воротник пиджака, Данте двинулся дальше. Время от времени он видел вспышки огней и проблески света внизу холма. Он безрадостно рассмеялся. Почему его удивляло, что женщина, выросшая среди такого мрачного и сурового пейзажа настолько самостоятельная?

Ему пришло в голову, что Джесс может не захотеть видеть его. Кто приезжает без предупреждения в канун Рождества? Ничего не поделаешь. Он не свернет со своего пути, пока они не встретятся лицом к лицу. Мысли о Джесс мучили его и заставляли двигаться вперед. Если он доберется до деревни… когда он доберется до деревни, поправил себя Данте, то наверняка найдет где‑нибудь ночлег. Дороги были непроходимыми, поэтому он останется здесь на какое‑то время, согласится Джесс его видеть или нет.