Для любви нет преград - [21]

– Молодец, – сказала Джесс, отступая, когда сеанс закончился. – Тебе несладко пришлось.

– Несладко? – Данте поморщился. – Это слово вообще неприменимо к твоим пыткам.

Какие воспоминания затуманили взор Джесс? Данте задумался. Кто‑то причинил ей боль?

Данте не привык иметь дело с женщинами, до истинной сути которых нужно было сначала докопаться. У него никогда не было на это ни времени, ни желания. Джесс была реальной – настолько реальной, что ему не хватало взаимопонимания, которое возникло между ними до ссоры в машине. Их подшучивание друг над другом воодушевляло его, а их бессмысленный спор произошел в значительной степени из‑за него и его разочарования в том, что он не выздоровел окончательно.

– Не спеши, – сказал Данте, когда она начала собирать свою медицинскую сумку.

Встав с массажного стола, он проверил свою ногу. Что ж, неплохо!

– Сколько времени прошло с тех пор, как мы вернулись, а ты все молчишь.

– Зато ты был невероятно откровенен, – сухо парировала Джесс.

– Туше, – признал он, пожав плечами, и улыбнулся. Затем, спустя еще несколько секунд, он добавил: – Прошу прощения.

Она застыла на месте.

– Ты просишь прощения?

– Я наговорил ерунды в машине.

– Тебе было больно. Я должна идти, – сказала она. – Еще раз извиняюсь, но я не могу остаться болтать. Я пообещала Марии, что зайду узнать, чем могу помочь со свадьбой.

– Очень мило с твоей стороны.

– Я добрый человек.

Да, действительно, Джесс была доброй, и он почти потерял ее. Данте хотел поцеловать ее, успокоить и избавиться от этого печального взгляда в ее глазах, но не сейчас.

– Данте? – спросила она. – О чем ты думаешь?

Он тут же огрызнулся.

– Просто вспоминаю твое благотворительное мероприятие в Йоркшире.

– Это был хороший день, правда?

– Очень хороший день.

– В основном благодаря тебе, – сказала она.

Он пожал плечами:

– Это был твой день, Джесс. Ты организовала все это.

Джесс всегда придумывала способы помочь другим. Почему никто не помог Джесс?

– Для меня главное, чтобы мой отец был счастлив.

Он согласно кивнул. Все в мире любителей лошадей знали историю Джима Слейтхоума: о том, как великий человек был опустошен смертью своей жены. Когда она умерла, Джима не видели несколько сезонов. Но он полностью положился на свою дочь, Джесс.

– Завтра три занятия, – напомнила она ему, прежде чем уйти.

– Я должен этому радоваться? – сухо спросил Данте.

– Ты должен встать пораньше и с этого момента настроиться на три занятия в день. Если ты будешь посещать каждое занятие и следовать рекомендованному мной режиму тренировок, я думаю, что примерно через месяц ты снова сможешь ходить без этой трости.

Глава 11

Многое может случиться за месяц. Подготовка к свадьбе Марии, казалось, пролетела незаметно. Джесс стала чувствовать себя в поместье Данте как дома. В свободное время она помогала где могла.

Данте сдержал свое слово: он пунктуально посещал каждый сеанс лечения, а затем выполнял предписанные Джесс упражнения.

В этом месяце она очень много мечтала – мечтала о том, чтобы их подшучивание перешло от забавного и поверхностного к чему‑то более глубокому и чтобы мужчина под ее руками мог каким‑то образом однажды проснуться и найти ее совершенно неотразимой. Такие мечты вызвали у нее бессонницу. Но ее надежды на то, что их отношения станут более близкими, не оправдались. Они, несомненно, узнали друг о друге больше, но отношения между ними строились по следующей схеме: Данте работал над своей ногой, она работала над Данте.

Он все чаще занимался выездками, что было удивительно и радостно видеть. А она в это время делала заметки о его успехах, упивалась его удивительно обширной библиотекой, гуляла по поместью, часто выезжала за его пределы, к чему она привыкла в Йоркшире, и проводила время с Марией, которая была самым близким для нее здесь человеком.

И вот настало утро свадьбы.

Джесс стояла, прижав руку ко рту в шоке, посреди уютной гостиной Марии.

– Я? Быть подружкой невесты? Ты серьезно?

Джесс была потрясена, в то время как Мария явно смутилась из‑за того, что ей пришлось в последний момент просить Джесс заменить свою единственную подружку, которая сильно простудилась.

– Это такая честь! Я не могу в это поверить. Конечно, я подержу твои цветы в решающий момент. Я сделаю все, что смогу. А ты уверена, что хочешь меня на эту роль? Может быть, у тебя есть другие подруги?

Мария закусила губу.

– Могу ли я быть до конца откровенной с тобой?

– Конечно, – с улыбкой сказала Джесс.

Скривив гримасу, Мария засмеялась и покраснела.

– Ты единственная, кто влезет в это платье.

Джесс рассмеялась.

– Я не могу придумать лучшей причины, – призналась она, и они обнялись.

– Но главная причина, – сказала Мария со всей серьезностью, – в том, что ты мне нравишься и я могу доверить тебе эту важную роль!

– Тогда для меня большая честь и радость принять предложение, – подтвердила Джесс. – Как ты думаешь, мне стоит примерить платье, чтобы убедиться, что оно подходит?

– Конечно…

Мария вышла из комнаты и через несколько минут вернулась, неся в руках произведение портновского искусства.

– Какое оно красивое! – с трепетом выдохнула Джесс. Нежное платье из кружева и шифона было прекрасно.