Для кого звучал Вивальди? - [18]

— Но ведь он такой маленький... — Делия взяла его за руку.

Его пальцы обхватили ее руку, он почувствовал тепло ее кожи, и электрический разряд побежал вверх по его руке, прямо к сердцу. Он больше не мог думать и говорить, он мог только чувствовать.

Лицо Делии было очень серьезным.

— Филду не будет лучше, если ты отправишь его в интернат. Ты просто увезешь его от людей и от мест, которые он любит больше всего на свете.

Стоун не слушал, он думал только о том, как приятно тепло ее руки, о ее мягких пальчиках в его мозолистой ладони. Он вдохнул запах ее духов — они назывались то ли «Подсолнухи», то ли «Полевые цветы», то ли «Дождь», аромат был легким, как весенний ветер. И как сама Делия. Он смотрел на женщину, которая шла рядом с ним. Они с Делией не смогут идти по жизни вот так, рука об руку. И еще Стоун не хотел, чтобы жизнь продолжалась без Брук, ему это казалось самым настоящим предательством. Он боялся, что память о дочери потускнеет, поэтому держался за свою боль и скорбь.

Делия сидела на скамейке в парке, напротив гаража и автосервиса Трея. Она с беспокойством смотрела на сына, который качался на качелях. Все так несправедливо! Филд так юн и беззащитен, ему нужна мать и нужен отец. Делия в буквальном смысле разрывалась между двумя детьми — самая худшая ситуация, в которой может оказаться мать. У нее начала болеть голова.

Она полюбила Филда в ту секунду, когда впервые увидела его. Тогда малыш только учился ходить, и ему недоставало женской ласки, материнской любви. Первый год своей жизни мальчик провел на ранчо с четырьмя мужчинами, которые любили и баловали его, но с приходом в семью Делии он просто расцвел. Делия не только научила его любить книги, искусство, садоводство, но и поощряла его мальчишеские увлечения. Она любила мальчика так, как может любить только мать.

Но она не была его родной матерью. Он не был ее частичкой, она не носила его в своем чреве. А Брук была ее родной дочерью, ее кровиночкой, и со смертью дочери умерла и часть самой Делии.

Делия почувствовала присутствие Стоуна.

— Что случилось? — с беспокойством спросил Стоун. — Тебе нехорошо? Кружится голова?

Он поставил на скамейку пакет с едой и банки с газированной водой и встал на колени перед Делией.

— Все в порядке, — сказала она слабым голосом. — У меня болит голова.

— Наверное, это от голода.

Она кивнула:

— Я не откажусь от парочки хот-догов.

Стоун протянул ей банку с ледяной газировкой.

— Тебе нельзя было так долго находиться на солнце. Я боялся оставить вас с Филдом одних на дороге. Надо было послушаться Флинта и купить мобильный телефон.

— С каких это пор ты приобщился к прогрессу? — Делия чуть не захлебнулась водой.

— На что ты намекаешь? — с напускной серьезностью спросил Стоун, но в его глазах притаилась улыбка.

— Ты терпеть не можешь всякие технические новинки.

Стоун присел на скамейку рядом с ней и начал есть.

— Интересно, а кто тогда потратил целую кучу денег на компьютерную систему, которая запросто может запустить овцу в космос без помощи человека?

Филд громко засмеялся, и родители посмотрели на него. Он сидел на земле и выглядел очень счастливым.

— Ну признайся, пап, — сказал он. — Шеннон разбирается в компьютерах гораздо лучше тебя!

— Да, компьютеру уже несколько недель, а ты до него даже не дотронулся, — добавила Делия.

— А при чем здесь мобильный телефон? — допытывался Стоун.

— Просто ты ненавидишь все предметы, у которых есть кнопки: мобильные телефоны, автоответчики, видеоигры... Я удивляюсь, как ты не шарахаешься от дверных звонков, — поддразнила его Делия.

Стоун поднял банку воды над головой жены. Делия вскрикнула и отодвинулась от него.

— Ты хочешь сказать, что я старомодный?

— Если дело касается техники, то да.

Стоун нахмурился.

— Но эта компьютерная система, которую Флинт заставил нас купить...

— Да, ты боролся до последнего! Как, впрочем, ты боролся против банкомата в нашем банке.

— Но я чувствовал себя воришкой, когда совал кусок пластика в прорезь, а из другой прорези на меня сыпались купюры! — проворчал он.

Делия улыбнулась. Они сидели всей семьей и разговаривали. Совсем как раньше.

Стоуну надо было жить в пятидесятые или в шестидесятые годы — тогда жизнь была более размеренной. Тогда люди не запирали на ночь двери домов и в магазине можно было купить настоящий молочный коктейль, а теперь его приходится готовить дома. Стоун был хорошим человеком, добрым, нежным и очень щедрым. Но он терпеть не мог все эти маленькие штучки и приспособления, призванные облегчать людям жизнь. Его воспитывали в дружной семье, в атмосфере любви и доверия. Его учили заботиться о своей семье, зарабатывать на хлеб и защищать жену и детей. Но его не учили любить маленькую дочь, растить ее... а потом провожать в последний путь.

Делия наблюдала за двумя мужчинами, которых она любила больше всего на свете. Они съели по хот-догу, потом поделили оставшийся. Стоун достал пачку печенья, и все трое набросились на него. После обеда Филд опять побежал к качелям, а Стоун предложил Делии прогуляться. Она вскочила со скамейки и взяла мужа за руку.

— У меня прошла голова, но я съела столько печенья, что, кажется, скоро сама превращусь в него. Вообще-то я чувствую себя отлично. Может быть, проверим, кто быстрее добежит до бейсбольного поля и обратно? — задорно предложила она.