Для Гадо. Побег - [21]
— Всё уже сказано, — ответил я, присаживаясь на диван. — Дело за малым…
Я скользнул взглядом по ее фигуре и вернулся к ногам. Они были слегка пухлые и ровные, в самый раз. Я мог уговорить ее «пообщаться» — вряд ли она стала бы упираться, однако меня что-то остановило, возможно, я не хотел расслабляться и тратить силы раньше времени.
Света подошла ко мне сама и присела рядышком, ближе, чем должна бы. Она ждала, я это почувствовал. Несла какую-то чепуху, совсем не относящуюся к делу.
— Как тебя зовут? — чуть слышно спросила она. — Я даже не знаю твоего имени. Одна кличка — Кот…
— Это не так мало. Андрей, — назвался я и невольно улыбнулся, уже догадываясь, что будет дальше.
Дальше последовало то, чего я никак не ожидал. Эта бестия стала расспрашивать меня про Гадо и выяснять наши с ним отношения. Она не теряла времени зря. В конце я получил почти неприкрытый намек на то, что мы можем поладить и разделить деньги на двоих. Их еще не было, но она уже делила! Ее коварство заставило меня внутренне содрогнуться, но я не подал виду. Мне было крайне интересно узнать, что конкретно она предлагает: убийство Гадо вслед за «клиентом» или же дешёвый обман, «кидалово»?
«Вряд ли она скажет мне об этом прямо, пока я не пересплю с ней, — подумал я. — Побоится. Она слишком умна, осторожна и расчётлива».
Только после ее намека я догадался оглядеть само уютное «гнездышко» этой пташки и оценить его как следует. Девка жила явно не по средствам, даже для специалиста по женским прическам. В захолустье не платят, как в Москве, здесь мало состоятельных дам и артисток, к тому же она слишком молода для настоящего мастера. Рука папы? Он давно умер и не был бизнесменом, сама говорила. Если я спрошу её об этом, она легко соврёт мне и затаится, станет ещё более осторожной и хитрой.
Ещё можно было изменить ход событий и, послав всё к чёрту, свалить отсюда с концами. Можно было… Впрочем, нет, чистый самообман, мы теперь вроде её заложников… Видимо, она это понимает, уже поняла. Бросив ее и послав все к черту, мы рискуем звонком в «контору». Кто помешает ей отомстить нам таким способом и застраховать себя?.. С «клиентом» как-нибудь разберётся, на худой конец переспит, если ещё не спала. Дела…
Я лихорадочно обдумывал ситуацию, не упуская из виду и свое пристрастие к анализу, высчету на опережение. Все, что я думал, могло быть только плодом моей больной фантазии, да. С другой стороны, она должна по идее иметь абсолютную уверенность в том, что мы не убьём её. Должна! В противном случае она действует вслепую и наобум, рискуя оказаться в яме рядом с «клиентом». Откуда у нее эта уверенность? Наши слова? Она знает нас всего несколько часов. Название станции нам известно, можем добраться и сами. Но она уверена, что мы не уйдем, еще как уверена. Лидер! Слабое место здесь. Надо только добраться до него и разбить её хитроумный план вдребезги.
От бессилия я вдруг почувствовал, что начал ненавидеть её. Злость моментально подхлестнула меня, и я начал действовать. Не церемонясь и не произнося лишних слов, я махом задрал ей халат и повалил на кровать. По ее глазам я понял, что она делает примерно то же, что и я, — предается любви по необходимости, но не ради наслаждения или в порыве. Впрочем, это отнюдь не помешало нам испытать кое-что в «затяжном полете»…
Когда она наконец обмякла и затихла, я почувствовал, как же смертельно я устал. Я старался, я очень старался, и мои потуги тут же отозвались эхом в моем ослабленном зоной организме.
Мне сразу захотелось спать, глаза закрывались сами по себе, как будто я принял дозу снотворного. Она еще молчала, вслушиваясь в свои ощущения, а я подумал о Гадо. Он поймет, что к чему, по времени. Должен понять. Возможно, даже постучит в стенку, как в тюрьме. Чтобы убедиться, что все в порядке.
Чтобы не заснуть, я дотянулся до брюк и достал из кармана сигарету. Она тоже протянула руку и расставила два пальца, рассматривая мои искусные татуировки, рассыпанные по всему телу…
Когда-то давно их сотворил один и тот же человек — литовец по кличке Граф. Борис Аненков. Он не был настоящим литовцем, зато был настоящим художником, мастером своего дела. Граф сидел за мошенничество в особо крупных размерах. Он умел подделывать любые печати и документы, но еще лучше он умел гримироваться и выдавать себя за делового либо режиссера. Первые кооператоры, эти партийцы-плуты с большой дороги, лезли в его пасть как глупая рыбешка, и он едва успевал заглатывать улов. Однажды, будучи в изрядном подпитии и «заведенный» умелыми людьми, Граф «вкатил» приличную сумму в карты.
Сумма была столь велика, что все ждали заката его лагерной карьеры и вовсю смаковали детали. Самоубийство, пахота на «барина» или отрыв к ментам — это все, что оставалось тем, у кого иногда «разбегалась рука».
Скорее всего, графу грозило первое. Он был слишком честолюбив и порядочен для иного. Времени для расчета оставалось чуть более десяти дней. Если бы эта сумма действительно имелась на свободе, его мать успела бы «перегнать» её с вольняшки. Но ее не имелось, была только треть. Об этом мне рассказал его друг, который пришел искать спасения через «отмазку».
Эта книга не плод авторской фантазии. Всё написанное в ней правда.«Страшно ли мне выходить на свободу после восемнадцати лет заключения, привык ли я к тюрьме? Мне — страшно. Страшно, потому что скоро предстоит вливаться в Мир Зла…»«Да, я привык к койке, бараку, убогости, горю, нужде, наблюдению, равенству и неравенству одновременно. Отсутствие женщины, невозможность любви (просто чувства), самовыражения, общения были самыми тяжёлыми и мучительными…»«Портит ли тюрьма? И да и нет. Если мечтаешь иметь, кайфовать, жить только за счёт других — порти.
Эта книга не плод авторской фантазии. Всё написанное в ней правда.«Страшно ли мне выходить на свободу после восемнадцати лет заключения, привык ли я к тюрьме? Мне — страшно. Страшно, потому что скоро предстоит вливаться в Мир Зла…»«Да, я привык к койке, бараку, убогости, горю, нужде, наблюдению, равенству и неравенству одновременно. Отсутствие женщины, невозможность любви (просто чувства), самовыражения, общения были самыми тяжёлыми и мучительными…»«Портит ли тюрьма? И да и нет. Если мечтаешь иметь, кайфовать, жить только за счёт других — портит.
Долгих шестнадцать лет вор-рецидивист Михей вынашивал мечту о побеге. Первая попытка вырваться с зоны оказалась неудачной, и он вновь оказался на нарах. Но судьба предоставила Михею еще один шанс. Один из тысячи! И не воспользоваться им было бы непростительно. Тем более что запах свободы и смертельный риск пьянили и обостряли все чувства до предела. Будто затравленные звери, пробираются Михей и его подельник по кличке Граф по непроходимой тайге. Любая их попытка войти в контакт с людьми становится смертельно опасной и для них самих, и для окружающих.
Писатель, публицист и защитник прав заключенных П. А. Стовбчатый (род. в 1955 г. в г. Одессе) — человек сложной и трудной судьбы. Тюремную и лагерную жизнь он знает не понаслышке — более восемнадцати лет П. Стовбчатый провел в заключении, на Урале. В настоящее время живет и работает в Украине.В книгу включены рассказы из лагерной жизни под общим названием «Зона глазами очевидца». Эти рассказы — не плод авторской фантазии. Все написанное в них — жестокая и беспощадная правда.
Поздним вечером посыльный курьерской почты юный Джейс Деймон торопится доставить пакет от клиента, которого позже находят мертвым. Да и сам Джейс оказывается втянутым в криминальные сети шантажа и убийств.Под угрозой жизнь самого Джейса и его младшего брата.Конечно, можно бежать, но удастся ли скрыться?Это и предстоит узнать Джейсу Деймону.
Астра Фадеева – самостоятельная женщина, ведет собственный бизнес, в одиночку воспитывает сына, а еще помогает сестрам и бывшему мужу, хоть и не стоит он того. Но как же ей хочется быть слабой, беззащитной, опереться на сильное мужское плечо! Да только вот незадача – все ее романы обязательно заканчивались крупными неприятностями, причем не столько для самой Астры, сколько для окружающих. В общем, роковая женщина!Вот и на этот раз романтическая поездка к морю в солнечную Болгарию обещала жаркие объятия и страстные поцелуи, а обернулась очередной катастрофой.
Герой, капитан дальнего плавания Глеб Никитин много путешествует, расследует преступления. Действие книг серии происходит в наше время в разных странах. Капитан Глеб выручает друга на острове Антигуа в Карибском море; в городе своего детства находит преступника, убившего девочку; проводит через опасности русских лесов отряд иностранных туристов. В своей свободной жизни герой успешно общается с королями тропических государств, с матросами парусных кораблей, с красивыми, умными женщинами…
«Посмотреть в послезавтра» – остросюжетный роман-триллер Надежды Молчадской, главная изюминка которого – атмосфера таинственности и нарастающая интрига.Девушка по имени Венера впадает в кому при загадочных обстоятельствах. Спецслужбы переправляют ее из закрытого городка Нигдельск в Москву в спецклинику, где известный ученый пытается понять, что явилось причиной ее состояния. Его исследования приводят к неожиданным результатам: он обнаруживает, что их связывает тайна из его прошлого.
«ИСКАТЕЛЬ» — советский и российский литературный альманах. Издаётся с 1961 года. Публикует фантастические, приключенческие, детективные, военно-патриотические произведения, научно-популярные очерки и статьи. В 1961–1996 годах — литературное приложение к журналу «Вокруг света», с 1996 года — независимое издание.В 1961–1996 годах выходил шесть раз в год, в 1997–2002 годах — ежемесячно; с 2003 года выходит непериодически.Содержание:Анатолий Королев ПОЛИЦЕЙСКИЙ (повесть)Олег Быстров УКРАДИ МОЮ ЖИЗНЬ (окончание) (повесть)Владимир Лебедев ГОСТИ ИЗ НИОТКУДА.
В сборник «Последний идол» вошли произведения Александра Звягинцева разных лет и разных жанров. Они объединены общей темой исторической памяти и личной ответственности человека в схватке со злом, которое порой предстает в самых неожиданных обличиях. Публикуются рассказы из циклов о делах следователей Багринцева и Северина, прокуроров Ольгина и Шип — уже известных читателям по сборнику Звягинцева «Кто-то из вас должен умереть!» (2012). Впервые увидит свет пьеса «Последний идол», а также цикл очерков писателя о событиях вокруг значительных фигур общественной и политической жизни России XIX–XX веков — от Петра Столыпина до Солженицына, от Александра Керенского до Льва Шейнина.