Для Гадо. Побег - [18]

— У него частный дом, особняк?

— Да, двухэтажный. Собаки меня знают.

— Послушай, кто ты такая?! — Гадо удивленно пялил на неё глаза. — У меня такое впечатление, что ты сама десятку «оттянула»! А как рассуждала! О Аллах, куда мы идём?! Что скажешь, Кот? — обратился он ко мне. — Вроде не «прокладка», не похоже. Если что, снимем с неё шкуру чулком, и все дела. Не сорвется. Короче, как скажешь, так и будет. Решай ты. Ну и деваха нам попалась! Свэ-этлана! — изумлялся таджик от души.

Я напряжённо молчал. Её «фольтик» был для меня такой же неожиданностью, как и для Гадо. Почти ультимативное предложение. И кто?! Интересно, что ею руководит: жажда наживы или тут все по Фрейду — сублимации, нерастраченная сексуальная энергия? Деньги — древо всех желаний. Имея их, ты получаешь бесценное — настоящие права человека. Права и желания всегда неразрывны… Возможно, она вовсе не случайно вошла сюда…

Эта мысль немного взбудоражила меня. Именно она-то и могла видеть нас в окно, она ведь была дома. М-да… Интересная штучка. Скорее всего, без «отдачи», как робот. Психушка и угрызения совести будут потом, сейчас это кажется смешным и мелким, даже оскорбительным. Она еще не знает по-хорошему, что платишь не только в магазине и не только когда видят. Наслушалась, начиталась…

Что ж, каждому свое, поиграем в порядочность. Главное уйти, свалить, оторваться отсюда подальше. А там можно плюнуть и на Таджикистан. Зачем так далеко ехать, имея хорошие деньги? Гадо поймёт, должен. А нет… Что-нибудь придумаем. Она говорила, что видела «лове»… Сколько? Для «навоза» и три штуки — большие деньги, убивали и за двадцатку. Насмотрелся на таких ублюдков. В зоне чвиркают через зубы и шпарят строго на «блиндер буду»! Дичь, глупая дичь! Если совсем отменят «зеленку» и не станут шмалять, они ударятся в беспредел. Уже ударились… Даже по отношению к братве, к ней. Эта девчонка далека от тюрьмы, но какая хватка! Акула! А может, игра, тонкая игра? Но какой толк, зачем?

Видимо, я слишком долго молчал и не заметил этого. Света не выдержала:

— Чего вы думаете? У него — машина, она нам как раз пригодится. Десять минут езды до станции…

— Ты же говорила, что проведешь, — заметил я, очнувшись от своих мыслей.

— Могу и провести. Так дольше, и только. Риск всё равно есть, в любом случае.

— Сколько ты видела у него денег?

— Много.

— А поконкретней. С каких делов он показывал их тебе? Богатые так не делают.

— О господи! Я же объясняла, влюблен без ума, предлагал руку и сердце. Прельщал, хвастал передо мною, думал, я упаду в обморок от кучи баксов. Кроме денег есть и золото, и украшения, две иконы шестнадцатого века. У каких-то староверов выдурил, точно не знаю, — оговорилась Света.

— Такой жених и ты отказалась?!

Она тут же смерила меня презрительным, почти ненавидящим взглядом, уловив неприкрытую иронию в вопросе.

— Вы как клещ! Да, я отказалась, представьте. Я даже не спала с ним, как ни странно для вас. Я думала, в нём осталась хоть капля человеческого. Мне так нужны были деньги… Пошла, попросила и так же ушла. Потом он зазвал меня сам и чуть не изнасиловал. За это дал денег, но я швырнула ему их в лицо.

— Боялся, что заявишь?

— Не знаю. Скорее нет, за оскорбление и чтобы сгладить вину, — пояснила она.

— Считай, что ты меня убедила. Еще один вопрос: зачем убивать? Давай придумаем более мягкий вариант, так проще.

— Он не поверит в случайность, не тот человек. Вы исчезнете, а я останусь… Нет. Его нужно выманить из дома, и тогда ключи — наши. Там — бронированные двери, я, кажется, говорила.

В комнате завозился Толяша. Очевидно, он проснулся, услышал разговор и мгновенно вспомнил о водке.

Так оно и было. Еще пьяный от первого «присеста», он вошел в кухню, увидел Свету и кивнул ей.

Та с ходу затрещала:

— Зашла за кипятильником, а ваши друзья уговори ли меня выпить. Я сегодня не на работе, ну и…

Толяша молча налил себе полстакана «горючего» и выпил не закусывая. Закряхтел, дернулся всем телом, будто его хорошенько встряхнули изнутри.

Его надо было накачать, и как можно быстрее, он нам мешал. Но Толя как назло не спешил. Потребовался целый час пустой болтовни и подливания, прежде чем он снова свалился в постель.

Убедившись, что он заснул, мы вновь вернулись к незаконченному разговору и стали выяснять некоторые детали предстоящего «дела». Свету к тому времени изрядно развезло от выпитого, и она дала волю чувствам и языку. Теперь ее истинное нутро было как на ладони; я сопоставлял и сравнивал ее слова до и после опьянения и пришел к выводу, что все, что она сказала, — правда. Честно говоря, мне ужасно не хотелось убивать невинного человека из-за денег. Это было гнусно и мерзко до тошноты. Одно дело — убить ради воли, когда ты похоронен заживо на десятилетия и умираешь каждый день, убить по безвыходности, из мести, убить, искренне ненавидя, и совсем другое — из-за каких-то бумажек, ради кайфа и будущего благополучия. Здесь — настоящее людоедство и вампиризм, здесь попахивает чем-то сугубо сатанинским, через что не каждый перешагнет. В своей жизни я повидал немало киллеров и маньяков, видел их «отмороженные», водянистые глаза, знал, чем они дышат на самом деле. Иногда, сидя с тем или иным придурком в ледяной бетонной камере-двойнике, я специально выводил оного на полную откровенность и за десять — пятнадцать суток «выуживал» из него практически все.