Для фортепиано соло - [11]
— Мы не можем обмануть Бога, — с серьезным видом сказал Кристиан Менетрие.
Фабер рассмеялся своим сатанинским смехом.
— Вот такая идея мне нравится, — воскликнул он. — Спасибо, доктор! Но я принесу ковер. На мокром песке… нет!
Подумав немного, он добавил:
— Хороший ковер… китайский или персидский. И приведу с собой Одетту.
Одетта полушутя-полусерьезно ответила:
— Нет уж, спасибо… Прошу избавить меня от подобного… Робер так переменчив в своих решениях, что, заставив меня проглотить свое снотворное, он, возможно, надумает продолжать жить… Как я тогда буду выглядеть? И к тому же я верующая… Я боюсь кары…
После этого все наперебой принялись припоминать истории о смерти. Кристиан Менетрие рассказал об одном детском празднике. Там был фокусник, который после обычных трюков с картами и стаканчиками заявил, что сейчас он исчезнет сам. Он накинул на себя покрывало так, что оно полностью скрыло его, потом сказал: «Квик! Я исчезаю». Все увидели, как покрывало обмякло и опустилось, и затем — мужчину на полу. Минуты две все в удивлении молчали. Потом хозяин дома сказал: «Мы вас видим, это совсем не смешно и не забавляет детей». Фокусник не шелохнулся. Он был мертв.
— Вот так фокус! — со смехом воскликнула Франсуаза.
Фабер очень не любил, когда другой мужчина привлекал внимание женщины, которая его заинтересовала. Стоило истории, рассказанной Кристианом, увлечь Франсуазу Кесне, как он, задетый за живое, тут же начал новый рассказ:
— Одни мои друзья, супружеская пара, каждую неделю устраивали у себя дома музыкальные вечера. Муж играл на скрипке, жена на фортепиано, еще два профессиональных музыканта — и получался квартет. Как-то виолончелист заболел и прислал вместо себя другого, а тот вдруг во время игры упал. Склонились к нему. А он уже не дышит. В ужасе мои друзья вызвали по телефону врача, тот пришел, констатировал смерть и посоветовал известить семью… Какую семью?.. Вряд ли они даже знали имя покойного… Они порылись в его карманах в поисках документов, адреса… Ничего… Обратились в комиссариат полиции, где дневальный сказал им, что уже слишком поздно и пусть они приходят завтра утром. Что делать? Они положили труп на диван, в знак уважения к покойному сыграли трио Бетховена… Около полуночи, когда альтист собрался уходить, хозяин дома обратился к нему: «Послушайте. При всем своем желании я не могу оставить труп здесь. Завтра сюда войдут дети, это будет для них страшный шок… Отвезите его в морг». Альтист поворчал, потом согласился. Двое мужчин вынесли тело и пошли за такси. Когда шофер увидел, что один из пассажиров мертв, он наотрез отказался взять его в машину. «Я не хочу историй», — сказал он. Они вернули покойника в дом и поставили его в углубление вроде ниши на лестнице, оставив консьержке записку на циновке у ее двери: «Будьте осторожны завтра утром, когда будете подметать, за лестницей находится труп».
— Курьезно… — сказала Дениза… — А впрочем, что же здесь курьезного? Это скорее трагично…
— Смеются только над тем, чего страшатся, — сказал Бертран. — Смерть комична потому, что люди ее боятся.
Фабер, желая во что бы то ни стало удержать внимание слушателей, быстро продолжил разговор о других внезапных и странных смертях.
— Согласитесь, — сказал он, — что воспитанному человеку не пристало умирать в чужом доме. Однако я знаю одного парня, необычайно вежливого, который невольно оказался виновным в такой оплошности. После обеда у Ротшильдов, когда подавали кофе, он поднес руку к сердцу, сказал: «Простите!» — и рухнул.
От похоронных историй Фабер со все возрастающим воодушевлением перешел к историям игорным, любовным. Около часу ночи Бернар, который не любил полуночничать, напомнил, что, пожалуй, пора отправляться ко сну. Фабер, которого приводило в ужас ночное одиночество, на мгновенье встревожился и тут же предложил прочитать свою новую пьесу, а делал он это блестяще, изображая сцены, меняя голоса и смеясь над собственными выдумками. Таким образом ему удалось удержать нас до двух часов. Мужчины позевывали и, обмениваясь утомленными взглядами, в безнадежности качали головами; женщины слушали, завороженные и покорные.
На следующий день я узнал, что Антуан Кесне вечером уезжает, потому что ему необходимо быть в Париже на ужине, и что супруги Шмит любезно согласились привезти туда Франсуазу в понедельник утром.
Я отвел Денизу в сторонку:
— Откровенно говоря, Дениза, не нравится мне это… Вы же знаете Фабера. Он говорил мне о Франсуазе с таким лихорадочным воодушевлением, какое у него не предвещает ничего хорошего. Если оставить ее на ночь одну, он будет преследовать ее.
— Но мы же все будем здесь.
— Дениза, мы знаем по опыту о его хитростях! Он найдет десяток поводов затащить эту бедняжку в парк, под лунный свет…
— Но есть же Одетта.
— Вы не хуже меня знаете, что Одетта не вмешивается… Вы хотя бы представляете себе супругов Фабер в одной спальне?
— Нет, он этого не выносит… Она расположилась на террасе второго этажа, а он на первом, в голубой комнате.
— Так что же?
— Но, дорогой, что за важность для вас? Вы что, страж Франсуазы?
— В какой-то степени да… Я дружен с ее мужем, он очень славный человек… и даже больше…
В «Письмах незнакомке» (1956) Моруа раздумывает над поведением и нравами людей, взаимоотношениями мужчин и женщин, приемами обольщения, над тем, почему браки оказываются счастливыми, почему случаются разводы и угасают чувства. Автор обращает свои письма к женщине, но кто она — остается загадкой для читателя. Случайно увиденный женский силуэт в театральном партере, мелькнувшая где-то в сутолоке дня прекрасная дама — так появилась в воображении Моруа Незнакомка, которую писатель наставляет, учит жизни, слегка воспитывает.
Одилия и Изабелла – две женщины, два больших и сложных чувства в жизни героя романа Андре Моруа… Как непохожи они друг на друга, как по-разному складываются их отношения с возлюбленным! Видимо, и в самом деле, как гласит эпиграф к этому тонкому, «камерному» произведению, «в каждое мгновенье нам даруется новая жизнь»…
«Фиалки по средам» (1953 г.) – сборник новелл Андре Моруа, прославивший писателя еще при жизни. Наверное, главное достоинство этих рассказов в том, что они очень жизненны, очень правдивы. Описанные писателем ситуации не потеряли своей актуальности и сегодня. Читатель вслед за Моруа проникнется судьбой этих персонажей, за что-то их жалеет, над чем-то от души посмеется, а иногда и всерьез задумается.
Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.
Андре Моруа, классик французской литературы XX века, автор знаменитых романизированных биографий Дюма, Бальзака, Виктора Гюго, Шелли и Байрона, считается подлинным мастером психологической прозы. Однако значительную часть наследия писателя составляют исторические сочинения. В «Истории Англии», написанной в 1937 году и впервые переведенной на русский язык, Моруа с блеском удалось создать удивительно живой и эмоциональный портрет страны, на протяжении многих столетий, от неолита до наших дней, бережно хранившей и культивировавшей свои традиции и национальную гордость. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Андре Моруа (1885–1967) — выдающийся французский писатель, один из признанных мастеров культуры ХХ века, член французской Академии, создал за полвека литературной деятельности более полутораста книг.Пятый том «Собрания сочинений Андре Моруа в шести томах» включает «Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго» (части I–VII), посвящен великому французскому писателю-романтику, оставившему свой неповторимый след в истории мировой литературы.Продолжение романа «Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго» (части VIII–X) вошло в шестой том.
Прошла почти четверть века с тех пор, как Абенхакан Эль Бохари, царь нилотов, погиб в центральной комнате своего необъяснимого дома-лабиринта. Несмотря на то, что обстоятельства его смерти были известны, логику событий полиция в свое время постичь не смогла…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.