Длительное убийство лорда Финдли - [24]

Пенна заворожило медленное движение линкора мимо дрейфующей «Памяти». Блинд прошел так близко, что повеяло старой влагой в парусине. Затем мимо проплыл ростр, украшенный фигурой страшно кричащей старой женщины, которая держала себя за уши. Доски бортов, уходящие под форштевень, несли у ватерлинии гроздья круглых моллюсков, как собственную запасную пену.

За спинами у кэпа и дока вновь появился Финдли. Он окинул линкор таким взглядом, словно уже купил его, утвердил трость между носков туфель, вдохнул и крикнул:

– Кто капитан? Мне необходимо перейти на ваш борт! Эй, я плачу по пять шиллингов каждому на этом корабле, если вы доставите меня в Новый Амстердам!

Несколько секунд стояла абсолютная тишина. Пайк уже подошел с бака и встал поодаль. Глупое и неуместное поведение пассажира, очевидно, причиняло ему невыносимые моральные страдания, но он молчал.

Внезапно совсем рядом с Пенном, на расстоянии больше необходимого для рукопожатия, но меньше пистолетного выстрела, со стуком открылся пушечный люк, и рядом с жерлом двадцатичетырехфунтовки появилось лицо человека. Этот несчастный был без шляпы, со всклокоченными волосами, такой же изрыже-белобрысый, как Пайк, и невероятно бледный. Он протиснулся в порт одним плечом и крикнул «Помогите!» Его глаза, такие же бесцветные, как у Пенна, были распахнуты так же широко. Своей длиннопалой пятерней моряк с линкора тянулся к доку – они были друг от друга, наверное, на расстоянии прыжка, но все же больше расстояния двух вытянутых рук. Пенн смотрел в глаза моряка, моряк – в глаза Пенна. Это длилось секунду, другую – затем кричавший исчез в недрах судна, а люк захлопнулся. Крик услышали все на «Памяти», не пропустил ни один. Финдли в ужасе стал отступать назад, его нижняя челюсть ходила ходуном, а трость он теперь держал обеими руками прямо перед собой, будто желал отбивать ею удары. Пайк подбежал к борту и вопросительно посмотрел на капитана. Тот медленно опустил подзорную трубу.

– Обводы, – сказал он тихо.

Пайк с тревогой посмотрел ему в лицо.

– Что?

– Обводы, – повторил кэп и руками показал вокруг себя что-то вроде кринолина, а потом закричал, – Она, сука, вон пузатая какая, она нам сейчас борт продавит! Все паруса! Руль переложить! Вправо два, три румба, сколько сумеем! Живо, живо!

Никогда еще матросы не бежали исполнять требование с такой готовностью и – молча. Был слышен только топот ног. Литтл-Майджес ушел на полуют, Пайк ринулся обратно на бак, и только Пенн остался стоять, не в силах оторваться от зрелища могучего тела корабля, которое, приближаясь, выгибалось от скулы к борту, словно льнуло к «Памяти». Вдруг на корабле-призраке показалась еще одна человеческая фигура: кто-то стройный и быстрый перелез через высокий борт, спустился по вантам на руслень и нагнулся низко, словно намереваясь прыгнуть на палубу корвета. Пенн поначалу подался вперед, чтобы помочь второму уцелевшему покинуть борт демонического линкора, но тут же отпрянул.

– Пенн, какое счастье, что это вы! Пожалуйста, позвольте мне перейти к вам. Они сошли с ума. Они делают что-то очень неправильное. Я хочу уйти от них, пожалуйста.

– Дорогой Мельхиор, мне очень приятно видеть вас снова, – пряча страх за холодностью тона, сказал Пенн. Он догадался, что лишь его неприветливый взгляд удерживает демона от того, чтобы перепрыгнуть на палубу. – Никаких движений. Я отвечаю за жизни людей на этом корабле и своей волей никого из ваших единоплеменников, кем бы вы ни были, сюда не пущу.

Не сводя глаз с собеседника, док медленно пошел к баку сообразно тому, как линкор двигался мимо корвета. Мельхиор вцепился в ванты так, что кожа на его пальцах отчетливо стала голубой.

– Пенн, не шутите так. Вы бы знали, в какой ситуации я нахожусь. Они решили, что им не повредит то, чего они не видят. Они нападают на людей, теперь уже сознавая в полной мере моральную ответственность за это. Они теперь и вправду монстры. Пенн, поверьте мне, я не такой. Я уже несколько дней ничего не ем!

– Я верю, – без выражения ответил Пенн.

Мельхиор почти плакал, но попытался улыбнуться.

– Мне есть, что еще вам рассказать. Я очень многое хочу вам рассказать, это нечто такое, что было бы полезно для вас!

Пенн на несколько секунд задумался. Мельхиор улыбнулся еще теплее и по его щекам скатились слезы.

– У меня остался один заболевший после вашего укуса. Заразно ли это и чем мне его лечить?

– Не заразно, – затряс головой Мельхиор и, рискуя свалиться в узкое черное пространство между бортами, полез в карман. – Все очень удачно складывается, у меня есть с собой хорошее лекарство, от этого случая оно тоже должно помочь. Я надеюсь, они не закончились… Сейчас, одну минуту. Какое счастье, осталось! Вот.

И он протянул Пенну прозрачную мензурку с прозрачным снадобьем. Доку пришлось встать одним коленом на планширь, чтобы принять склянку – левую руку он при этом завел за спину.

– Одна инъекция внутривенно, и все. У вас же есть шприцы? Вы умеете это делать? Теперь я могу перейти?

Мельхиор тараторил, улыбался, а слезы все текли по его лицу.

– Нет, – ответил Пенн и наставил на него пистоль. – Заряжено серебряной пулей, лугару. Я уже сказал, что не могу подвергнуть людей опасности.