Длинные тени - [192]

Шрифт
Интервал

Через два дня после нашей встречи с Петерсом в печати появились два коротких отрывка из сценария Генри Рубинского. Первый начинается со следующих строк:

«В Амстердаме, в районе, изобилующем казино, клубами и другими развлекательными заведениями, в одном из домов на протяжении года скрывались от немцев тринадцать евреев. Их убежище находилось на третьем этаже. В том же доме проживали четыре чистокровных арийца и, естественно, понятия не имели о нежелательном соседстве. В подвальном помещении этого же дома размещался ночной клуб, и его охотно посещали эсэсовцы и высокопоставленные офицеры вермахта».

Теперь послушай, что записал двенадцатилетний Генри в последний час 1943 года: «Я, старый, уходящий год, шагаю дальше своей дорогой. Но перед уходом мне хочется со всеми вами попрощаться. По правде сказать, дольше жить я не вправе, так как причинил вам много горя. Вас мучили, над вами издевались и после всего выгнали из родного дома. Многих угнали в Польшу. К великому сожалению, я ничего изменить не мог. И вот настала пора, когда я должен уходить. Может быть, идущий мне на смену Новый год покончит со всем этим. Одно могу вам пообещать: «Извергам, совершившим все эти преступления, уготован горький конец».

Ничего больше, кроме этих двух выдержек, пока не опубликовано. Авторы не разрешают. Я не оговорился, Александр, именно авторы. Трудно было на это рассчитывать, но им обоим посчастливилось, и они остались в живых. Ученый Генрих Май (так теперь зовут Рубинского) возвратился из поездки по Японии в Амстердам. У себя дома он застал Гарри Шваба. Сорок с лишним лет каждый из них полагал, что он один из тринадцати уцелел. И еще оказалось, что единственный экземпляр этого тайно снятого уникального фильма сохранился у Шваба. Свой кинодокумент Рубинский и Шваб назвали: «Фильм для тех, кто будет жить после войны. 1 февраля 1943 г. Амстердам».

Пять миллионов гульденов предложили им за фильм, но от денег они отказались и заявили, что каждый, кто захочет, сможет его увидеть.

Как Рубинскому и Швабу удалось избежать «небесной дороги» — пока остается загадкой. По данным Голландского национального института документации военного времени, одиннадцать из тринадцати человек, скрывавшихся в доме Дирека Пресвика, погибли в Собиборе.

Вот и рассказали мы тебе еще одну историю, которая для нас звучит так, будто только вчера происходила. Следующее мое письмо к тебе, полагаю, будет уже после моего возвращения из «отпуска».

Обнимаем тебя и желаем доброго здоровья и счастья.

Всегда твои — Фейгеле и Берек.
Амстердам, 24 сентября 1985 г.»

Осенью 1943 года в один из находившихся на территории Польши лагерей смерти гитлеровцы доставили транспорт советских граждан из Минска, которые, за исключением 80 человек, погибли в газовых камерах.

Среди оставшихся в живых был советский офицер А. А. Печерский. В рабочем лагере, куда фашисты перевели советских людей, он вместе с польским коммунистом Ш. Лейтманом создал подпольную группу, которая решила спасти обреченных на смерть товарищей. 14 октября 1943 года участники организации, перебив лагерную администрацию, повели заключенных на штурм проволочных ограждений. Более 400 человек вырвались на свободу и ушли в лес, к партизанам.

«История СССР». Издание Высшей партийной школы и Академии общественных наук при ЦК КПСС. Москва, 1963 г.

1979—1986

Еще от автора Михаил Андреевич Лев
Если бы не друзья мои...

Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.

Рекомендуем почитать
Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.

Нездешний вечер

Проза поэта о поэтах... Двойная субъективность, дающая тем не менее максимальное приближение к истинному положению вещей.

Оноре Габриэль Мирабо. Его жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

Иоанн Грозный. Его жизнь и государственная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

Тиберий и Гай Гракхи. Их жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.