Очевидно, с лицом Никаса произошли такие перемены, что обычно несут с собой намек на скорый дебош и различные эволюции, преимущественно без штанов, и, предпочтительно, в людных местах. Терапевт слега побледнел и, — Никас ужаснулся, — растянул губы в улыбке для дурачков. Такую ни с чем не спутаешь. Это была та самая улыбка для дурачков, с которой обычно происходит личное знакомство с Наполеоном.
— Как ты мог? — прошептал журналист ошеломленно.
— Никас, Никас, друг мой, не давай остаточному импульсу и нездоровому возбуждению взять над собой вверх. Тебе нужно успокоиться…
— Опять ты предлагаешь мне успокоиться! — выпалил Никас. — Я превращаюсь в герань! Подсохшую бабкину герань!
— Никас…
— К черту. Не желаю больше слушать!
— Никас, у тебя обычные скачки настроения, — посуровел Алексей Натанович. Журналист никогда еще не видел его таким не обтекаемым. — Это гормональная защита от стресса. Не воображай, пожалуйста, что ты первый рассказываешь мне, как просто лечить психические расстройства при помощи «русской рулетки». Я практикую четырнадцать лет. Каждый второй случай у меня связан с такими неожиданными озарениями, когда человек понимает, что я отнимаю у него время. Ведь ему не так уж плохо, как могло показаться. Он почему-то не задается вопросом: а в какой момент ему стало лучше и почему. Вспомни, как ты поначалу боялся даже солнечного света. И как мы это вместе преодолели! А теперь говоришь, что тебе помогут встряски? Они могут отбросить тебя назад, в самое начало пути! Я понимаю, что тебе хочется человеческих радостей, но сначала ты должен подготовить для них верную почву. Научится жить в мире с прошлым…
— Жить в мире с прошлым? — вдруг люто прошипел Никас.
Он сделался до того страшен, что терапевт не совладал с лицом.
— Жить в мире с прошлым ты говоришь, сонный пингвин? — журналист поднялся и навис над ним, словно восемьдесят килограмм сухопарой ярости. — Вот к чему я точно не стремлюсь.
— Ты должен прийти на следующий сеанс, — говорил Алексей Петрович, пока Никас накидывал пальто. — Не делай импульсивных поступков. Обдумай все как следует и приди на следующий сеанс. А сейчас отправляйся домой. Я, как специалист, настаиваю. Никас… Никас!
Хлопнула дверь.
Бабочка взмахнула крыльями и пропала среди переплетений плюща.
* * *
Аркас не знал, где именно до этого прохлаждались его внутренние ресурсы и сожалел, что они открылись только сейчас и так… резко. Очевидно, до этого момента его воля и энтузиазм отсиживались в районе желчного пузыря. Но теперь все было просто прекрасно. Появилась хорошая спортивная злость. Никас чувствовал, что он вошел в новый этап своего выздоровления. Галлюцинации были последним вздохом побежденной болезни.
Он справился.
Определенно.
Так держать.
Никас открыл пришедшее на телефон сообщение.
«Давай не будем затягивать. Возвращайся домой. Жду. Девел».
Сообщение было отправлено с номера… В действительности это сложно было назвать номером. Скорее набором загадочных пиктограмм, среди которых журналист смог различить обнимающихся крокодилов и нечто напоминающее крысиный череп. Он попытался активировать это странное сочетание как вызываемый номер.
Пошли гудки.
— Ну, где ты? — спросил хмурый вибрирующий голос.
Никас нажал кнопку сброса. Телефон, весело кувыркаясь, пролетел несколько метров и упал на газон. Его хозяин сидел прямо, крепко вцепившись в руль. Главное, не потерять настрой, твердил он про себя. Не потерять настрой. Все было так хорошо. Просто замечательно.
Телефон зазвонил, вибрируя в желтеющей траве. Почти сразу к нему начал подкрадываться неопределенной наружности маргинал, который терся поблизости.
Никас не выдержал и вышел из машины. Он поймал за шиворот отчаянного санитара газонов и отнял у него трубку.
Звонила секретарь Арнаутова.
— Да, я слушаю!
— Аркас? Ты сегодня можешь приехать в издательство? Дмитрий Сергеевич имеет к тебе официальный разговор. Срочный.
— Бога ради, на хлебушко!
— Что?
Никас оттолкнул бродягу, профессионально воспользовавшегося ситуацией, и бросил ему смятую купюру.
— Здравствуй Мария. Слушай, все в порядке. Нет, даже отлично! Я чувствую себя на двести процентов. Скажи Диме, что я вернулся. Я снова готов действовать!
— Да мне насрать, — откровенно ответила Мария. — Я кадровыми вопросами не занимаюсь.
— Ну, можешь хотя бы намекнуть, в чем дело? — прельстиво заговорил Никас. — Ты ведь много знаешь. Скажи хотя бы злиться он или нет.
— Он вполне доволен, — нейтрально ответила секретарь.
— Даже так?
— Да.
Ну, слава богу, подумал Никас. Хочет мне что-то поручить! Я как чувствовал. Удачный день. Удачный день!
— Передай ему, что я сейчас буду. Минут двадцать, это максимум.
— Хорошо.
Журналист опустил руку с телефоном и позволил себе выдохнуть.
Притаившийся за углом нищий внимательно наблюдал за странным светловолосым человеком. Он услышал, как снова зазвонил телефон и испуганно вжался в стену, когда мужчина издал отчаянный вопль. Бродяга съежился под его взглядом.
— И-и-ах, — его схватили за грудки.
— Ответь! — прохрипел светловолосый, глядя ему в глаза. — Ответь на звонок.
— Я же не знал шо ваш, не знал же! — слабо защищался бродяга.
