Дивнариум - [19]
— Какой любовный треугольник? — не поняла она, оттесняя меня от бочки, и надолго к ней присосалась. — Я думаю, Леголас подменил письмо короля своим, отсюда и сердечко.
— Афадель! — я отобрал у нее тростинку. — Ты же умная! Смотри: король посылает нас с письмом к дунадану, мы его таки доставили, хотя я не все феаноровы письмена еще отмыл, стойкие чернила, чтоб им… Возвращаемся — король рад, принц рад, а тут еще и Следопыт приперся. И оленя привел, спасибо ему, а то мы б его до осени по лесам искали. И опять: принц рад, король новую корону мастерит. Ни о чем не говорит, а?
— Говорит, — вздохнула она. — Король наш большой шмоточник. Наверное, к западу от Мордора ему нет равных.
— Представляю его на вастакском базаре, — сказал я. — Это возьму, это возьму, это, это и это, и еще вот это, свита, расплатитесь и погрузите на оленя!
— Да-да, поэтому он и рад Следопыту, соображаешь? Он, поди, что-нибудь привез.
— Ага, себя он привез, да и то не королю.
— Давай поглядим, что у него в барахле? — предложила уже совсем веселая Афадель.
— У Следопыта, что ли? Да ну. Еще примет нас за воров.
— Не примет. Он к паукам ушел, это надолго.
Я еще возражал, но вы же знаете, как Афадель умеет уговаривать! Нет, вы не знаете. Словом, мы пошли в комнату, отведенную Следопыту.
— Та-ак, — закопалась она в его котомку. — Фигня, снова фигня… о, прикольная штучка… Жратва, опять жратва, явно боялся, что тут кормить не станут задаром, а вот и денежки!
— Положь обратно! — зашипел я. — Вдруг кто войдет!
— Да кто войдет-то!
— Чем вы тут заняты? — прозвучал голос короля нашего Трандуила.
— Сексом, — быстро ответила Афадель и завалила меня прямо на котомку. — А вы кого-то искали?
За что ее люблю, так это за находчивость.
— Но почему здесь? — удивился король, скептически нас рассматривая. Он был далеко не дурак и отлично знал, как занимаются сексом, так что наши жалкие потуги вряд ли могли его обмануть.
— А мы извращенцы! — сказала Афадель, подмигнула ему и сдернула с меня штаны. — Опасность возбуждает нас!
По лицу короля я понял, что скоро нас отошлют на передний край. Орков отстреливать в состоянии возбуждения.
— Выметайтесь отсюда! — потребовал он. — И где сам Следопыт, если на то пошло?
— Мы даже на олене пробовали! — героически попыталась подруга отвлечь нашего повелителя от проблемы Следопыта.
— Да ты и с оленем пробовала, — поддержал я.
— Так это вы помяли правый бок? — разъярился король.
— Нет. Это Следопыт, когда домой его вел! Мы же на спине у него трахались, — сказала она, — причем тут бок?
— Притом! — король разозлился всерьез. — Пошли вон!
— Произвол, — бурчала Афадель, помогая мне застегнуть штаны, — уже не покатаешься на олене утром ранним! А это так бодрит, вы бы знали, ваше величество!
Величество поперхнулось.
И молча указало рукой на дверь. За нее мы и вылетели.
— Знаешь, дело нечисто, — сказала мне подруга. — Для чего-то королю надо было остаться в этой комнате. Для чего?!
— Он хочет ограбить Следопыта, — уверенно сказал я. — Вдруг у того с собой философский камень?
— У какого-то Следопыта? Не смеши мои ботфорты. Наверное, он ему оставит любовную записочку под подушкой.
— Пойдем спрячемся. А потом поглядим…
Мы спрятались, но король все не выходил. Я так и уснул, не дождавшись.
Судя по всему, храпели мы на весь дворец, потому что поутру нас будили специально обученные гвардейцы.
И меня снова отрядили катать бочки. А Афадель — вышивать крестиком.
Несправедливо!
Хотя подруга рвалась катать бочки, и я ее вполне понимаю. С такого-то похмелья много не вышьешь.
Трудотерапия дала свои плоды, и мы весь день трудились на благо Лихолесья. Леголаса не видели, Следопыта тоже.
Король нервничал и грыз бриллианты в кольцах. И кажется, что-то выгрыз.
Поскольку занимался он этим даже на совете, то совещающиеся сильно обалдели, увидев округлившиеся глаза короля. Трандуил выплюнул что-то в ладонь, рассмотрел и нахмурился.
Советники вытянули шеи, пытаясь рассмотреть, что лежит в королевской ладони.
— И это называется бриллиант! — вскричал он в праведном гневе.
— Ну и зубы, — шепнула мне Афадель и поделилась со мной орешками. — Бобру впору!
К несчастью, король расслышал.
— Бобры, — свирепо заявил он, — грызут осину. А мне подсунули вместо бриллианта какой-то… какую-то… какой-то ортоклаз!
— Это не ортоклаз, — авторитетно заявил я. — Это обычный горный хрусталь. Но огранка хорошая.
Благодаря своим заклепкам я неплохо разбирался в камнях, драгоценных и не очень.
Мы немного подискутировали с королем о принципах классификации минералов, но тут в залу вошел Следопыт.
Он был небрит и очень доволен жизнью, что не укрылось от орлиного взора короля нашего Трандуила. Тот сощурился, сунул мне спорный ортоклаз (обслюнявленный, между прочим) и снял с рукава Следопыта длинный светлый волос.
— Небрежность в одежде — находка для врага! — укоризненно сказал он, сверля того взглядом.
— Это ваш, — немедленно нашелся Следопыт, и я почувствовал к нему невольное уважение.
— Ты хочешь сказать, что я линяю?!
— Я думаю, вы меняетесь, — значительно сказал Следопыт, поглядев королю прямо в глаза.
Королю это явно не понравилось, потому что он нахмурился еще сильнее, что с его бровями выглядело весьма внушительно. Афадель уткнулась в мое плечо и тихо хихикала.
Проснувшись одним прекрасным утром, женщина бальзаковского возраста понимает, что, кажется, она попала… Причем попала в прямом и переносном смысле слова: не приведи боже учить студентов Хогвартса!
Мистер Генри Уоррен убит в запертом кабинете собственного дома. Ни следов, ни улик, ни подозреваемых. Только загадочное завещание, старый Эбервиль-хаус и наследники, которые стаей воронья слетелись на запах богатства. И, похоже, на этом все не закончится… Хорошо, что Особый отдел не дремлет!Итак, таинственное убийство, артефакты, оборотни, сыщик на службе Его Величества, поиски сокровищ…
Однажды в доме младшего из одиннадцати сыновей короля появилась немая девушка с глазами цвета моря и золотыми волосами. Так начинается эта новая сказка. И никто пока не знает, что случится дальше.Вдруг диких лебедей расколдуют, но… как-то неправильно? А может, морская ведьма окажется доброй и мудрой, а фея, которая посоветовала плести рубашки из кладбищенской крапивы, — совсем наоборот? И кому удастся разорвать ее злые чары? Да и удастся ли?Одно верно, как сказку ни рассказывай, а только любовь, преданность и отчаянная решимость позволят противостоять пришедшей в мир нечисти.
Фергия Нарен в своем репертуаре: не успеешь оглянуться, ее и след простыл. Говорят – приказали явиться во дворец, но чего ради? И что делать дракону Вейришу? Лететь выручать непутевую колдунью из рук придворных чародеев? Не стоит спешить, право, она и сама справится… А вот помощь в поисках Иррашьи, старейшей из живущих драконов, точно понадобится. В конце концов, это в интересах самого Вейриша: кто, как не его прабабушка, научит, как снять проклятие, или хотя бы подскажет, что делать дальше? Только вот Иррашьи на месте нет, зато имеются полудикий дракон, пропавший корабль, умершая странной смертью северная ведьма… И все эти следы ведут к тому, кто наградил семью Вейриша проклятием.
Высоко в горах застыл на перевале замок семьи Сайтор – от него остались одни развалины, но память камня хранит древнюю тайну. Спит в недрах скал таинственный страж, дожидаясь того, кто сможет позвать его и подчинить. Горы живут своей жизнью – странной и удивительной для человека равнин, но родной и привычной для тех, кто родился и вырос на перевале. Очень далеко оттуда, при дворе князя Даккора, воспитывается юная Альена – сирота, последняя из рода Сайтор. Но так ли искренна забота о ней владетельного опекуна? Добра ли он желает или строит на ее счет хитроумные планы? И зачем ему – и ему ли? – нужен загадочный страж перевала?
Жила-была девушка с теткой и ее дочерью. Прислугой в собственном доме. И не было у нее феи-крестной, которая пообещала бы ей бал и настоящего принца… Однако фея явилась, когда в ее игре с принцем девушка по имени Маргрит понадобилась на главную роль. Кто ж спорит, участвовать в играх фей – дело опасное, особенно если в какой-то момент решаешь играть по своим правилам. Вот и Маргрит как чувствовала, что ничем хорошим эта затея не обернется, но и предположить не могла, сколько судеб она изменит, сколько дорог придется истоптать и чем заплатить за свое счастье…
«Талантам надо помогать, Бездарности пробьются сами» Лев Озеров (Гольдберг).
Это просто воспоминания белой офисной ни разу не героической мыши, совершенно неожиданно для себя попавшей на войну. Форма психотерапии посттравматического синдрома, наверное. Здесь будет очень мало огня, крови и грязи - не потому что их было мало на самом деле, а потому что я не хочу о них помнить. Я хочу помнить, что мы были живыми, что мы смеялись, хулиганили, смотрели на звезды, нарушали все возможные уставы, купались в теплых реках и гладили котов... Когда-нибудь, да уже сейчас, из нас попытаются сделать героических героев с квадратными кирпичными героическими челюстями.
═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Проснуться в чужом мире. И нет ни воспоминаний, ни даже собственного имени. Потеряться между мирами, настоящим, жестоким и другим, что является по ночам обрывками чужой жизни. Найти себя, обрести собственное лицо, что как тысяча масок, не сломаться под ударами судьбы. Это история о приключениях, жадности, дружбе и предательстве. О бессильных магах и силе человеческой души. О любви к самому главному — жизни.