Дивисадеро - [53]
Он вспомнил свой школьный железный пенал, а потом юную гризетку, с которой однажды соседствовал в вагонном купе и которой в трех своих книгах дал имя Клодиль. Ее спутник опасный тип, поведала она. Ревнуя к друзьям, держит ее взаперти и уничтожил ее мечты о будущем. Никто не смеет ему возразить. Сидя друг против друга, Люсьен и девушка разговаривали, точно закадычные друзья в ночном кафе. Она казалась разумной во всем, кроме отношения к своему покровителю. Как легко узнать себя в другом человеке.
Интересно, жена так же воспринимает его и их гнетущий союз? Вернувшись домой, он по-иному взглянул на собственную роль в семье, признав свою сдержанность. Да, с женщиной, с которой провел три часа в поезде, он был эмоциональнее и сострадательнее. Он уже скучал по ней, даже в своей занятости. Не сделав ни единого шага в ее жизнь, он стал сочинять ее бытие. Больше года он описывал Клодиль и ее агрессивного кавалера, их апартаменты, ее свидания с писателем в Оше, в которых были желание и легкое распутство. Он изображал ее спящей, разглядывая ее утомленное лицо, рассказывал о ее дыхании, прерывистом в минуты любви, и о том, как она зачитывается книгами, которые добродушно подсовывал ей писатель. На год он с головой окунулся в ее мир. Закончив трилогию сказок о Клодиль, он распахнул дверь кабинета, и ему показалось, что минула целая эпоха. В усадьбе кишмя кишели свойственники. Он был в ответе за многоголовое семейство, больше не позволявшее жить для себя.
В зяте трудно распознать собственные пороки. Нужен взгляд с нейтральной позиции. Если бы Люсьен был уверен в своей объективности, он бы дунул в свисток и обложил гада. На месяц-другой дочь возненавидела бы его, но потом все поняла бы и приняла. И все же Люсьен чувствовал, что его дурят и верят в его роль патриарха не больше, чем сам он в лесть и угодливость сего многообещающего поэта.
Все так запуталось, что черт ногу сломит. Дочь Люсетт, которой стукнуло двадцать два, была помолвлена с Анри Куртадом. За девятнадцатилетней Терезой ухаживал молодой поэт Пьер Ле Кра. С отеческой высоты виделась вся истина этих романов. Пьера Ле Кра влекло к изящной Люсетт, которая, в свою очередь, не пропускала ни одного его взгляда. Люсьен засек их общение украдкой: пожатие ладони при передаче салфетки, долгие перегляды на лодке, музицирование в четыре руки. Еще была фотография, все запечатлевшая. На групповом снимке семейство уставилось в объектив, и лишь эти двое пожирали глазами друг друга, забыв о свидетельском оке аппарата. Сию улику Люсьен хранил в своем кабинете.
Наверное, стоило обо всем помалкивать. Отцу ни к чему надзирать за владениями дочерей. Взрослые дети уже не дети; им немало известно, и они готовы примириться с гораздо большим, чем полагают родители. Однако Люсьен воспринимал это как измену себе и во всей этой чехарде высматривал всевозможные улики. Любовники затаивали дыхание, когда ночами он бродил по коридорам большого дома. Юнец обладал нахальным обаянием выскочки и, что ни говори, был хороший поэт. Люсьен Сегура не знал, что делать.
Когда Люсетт сказала, что беременна и потому надо поспешать со свадьбой, он пригласил ее прогуляться в лугах. Но в разговоре наедине дочь не призналась, что питает к Пьеру хоть какие-то чувства. При упоминании юного поэта она посмотрела на отца как на сумасшедшего и скрылась за репликой, что вполне довольна своим женихом. Затем небрежно обронила: мол, в скором будущем возможна и сестрина свадьба. Люсьен засомневался: может, с годами его смекалка притупилась? Прогулка получилась недолгой; через три недели Люсетт вышла замуж, и на свадьбе Люсьен вел себя как счастливый отец. Он полагал, что роман с талантливым, но коварным поэтом закончен.
Вскоре Пьер Ле Кра опубликовал грандиозный стихотворный цикл, посвященный его будущей жене Терезе. В стихах отсутствовали характеристики конкретной личности, их природа была «универсальной». Вместе с тем произведения были щедро пропитаны ошеломляющим чувством, и через короткое время юного литератора чествовал Париж. Дело шло ко второй свадьбе. Тереза пребывала в экстазе, ее мать — в восторге. Весь дом лихорадило. Все это было показухой. Наблюдая за домочадцами, Люсьен понимал, что они не ведают другой истины. Реальную картину представляла спрятанная в кабинете фотография, на которой любовники открыто пялились друг на друга. Этот Пьер проник в дом, словно по колдовству, не подвластному Люсьену. Люсетт росла воспитанной вежливой девочкой, встававшей со стула, если в комнату входил гость или посыльный. Она хотела тоже стать писателем и неустанно работала над собой, тщательно правя свои сочинения, дабы найти верный ритм или метафору. В последние годы она даже помогала отцу и как-то раз очистила его творение от пары слащавостей. Худенькой ручкой Люсетт указала на витиеватые фразы и предложила более сдержанный вариант, робко глядя на отца — мол, так не лучше? Однажды для работы понадобился астрономический трактат Фламмариона,[74] и Люсьен купил два экземпляра, дабы одновременно с дочерью пробираться через ландшафт книги. Казалось, они мыслят одинаково.
Книга являет собой литературную основу одноименного кинофильма, удостоившегося в 1997 г. девяти премий «Оскар», но, как это часто бывает, гораздо шире и увлекательнее его (например, судьбы главных героев здесь прослеживаются до 1958 года, в отличие от экранной версии, заканчивающейся в 1945-м). По отзывам заокеанских литературоведов, это «приключенческий, детективный, любовный и философский роман одновременно».
Впервые на русском — новейший (выпущенный осенью 2011 года!) роман от автора «Английского пациента», удивительного бестселлера, который покорил читателей всех континентов, был отмечен самой престижной в англоязычном мире Букеровской премией и послужил основой знаменитого кинофильма, получившего девять «Оскаров». Герой «Кошкиного стола» — не альтер эго автора, но некоторые опорные точки биографии у них совпадают: путешествие из Шри-Ланки в Англию, затем из Англии в Канаду… Трехнедельное плавание с Цейлона в Европу на лайнере «Оронсей» перевернуло всю жизнь нашего героя, прозванного Майной (говорящий скворец)
1945. Лондон до сих пор не может оправиться от войны. Родители оставили 14-летнего Натаниела и его старшую сестру Рэчел на попечение загадочному человеку по прозвищу Мотылек. Они подозревают, что он преступник, и все больше в этом убеждаются, узнавая его эксцентричных друзей: мужчин и женщин, которых что-то связывает в прошлом и которые теперь хотят опекать юных героев. Но кто они на самом деле? Почему они хотят заботиться о Натаниеле? И как брат и сестра должны себя вести, когда через несколько месяцев их мать возвращается без отца и ничего не объясняет?
Впервые на русском — предыстория «Английского пациента», удивительного бестселлера, который покорил читателей всех континентов, был отмечен самой престижной в англоязычном мире Букеровской премией и послужил основой знаменитого кинофильма, получившего девять «Оскаров». Снова перед нами тонкая и поэтичная история любви; на этот раз ее действие разворачивается в плавильном котле межвоенного Торонто, на хрупком стыке классов и субкультур. Среди действующих лиц — миллионер, пожелавший бесследно исчезнуть, и его верная возлюбленная-актриса, анархисты и честные подрывники с лесосплава, благородный вор Караваджо с ученой собакой, визионеры-зодчие грядущей утопии и ее безымянные строители…
Майкл Ондатже прогремел на весь мир «Английским пациентом» — удивительным бестселлером, который покорил читателей всех континентов, был отмечен самой престижной в англоязычном мире Букеровской премией и послужил основой знаменитого кинофильма, получившего девять «Оскаров». Следующего романа Ондатже пришлось ждать долго, но ожидания окупились сторицей. Итак, познакомьтесь с Анил Тиссера — уроженкой Цейлона, получившей образование в Англии и США, успевшей разбить не одно сердце и вернувшейся на родину как антрополог и судмедэксперт.
Книжка-легенда, собравшая многие знаменитые дахабские байки, от «Кот здоров и к полету готов» до торта «Андрей. 8 лет без кокоса». Книжка-воспоминание: помнит битые фонари на набережной, старый кэмп Лайт-Хаус, Блю Лагун и свободу. Книжка-ощущение: если вы не в Дахабе, с ее помощью вы нырнете на Лайте или снова почувствуете, как это — «В Лагуне задуло»…
Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!
В творчестве Дины Рубиной есть темы, которые занимают ее на протяжении жизни. Одна из них – тема Рода. Как, по каким законам происходит наследование личностью родовых черт? Отчего именно так, а не иначе продолжается история того или иного рода? Можно ли уйти от его наследственной заданности? Бабка, «спивающая» песни и рассказывающая всей семье диковатые притчи; прабабка-цыганка, неутомимо «присматривающая» с небес за своим потомством аж до девятого колена; другая бабка – убийца, душегубица, безусловная жертва своего времени и своих неукротимых страстей… Матрицы многих историй, вошедших в эту книгу, обусловлены мощным переплетением генов, которые неизбежно догоняют нас, повторяясь во всех поколениях семьи.
«Следствие в Заболочи» – книга смешанного жанра, в которой читатель найдет и захватывающий детектив, и поучительную сказку для детей и взрослых, а также короткие смешные рассказы о Военном институте иностранных языков (ВИИЯ). Будучи студентом данного ВУЗа, Игорь Головко описывает реальные события лёгким для прочтения, но при этом литературным, языком – перед читателем встают живые и яркие картины нашей действительности.
"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.
Героиня романа Инна — умная, сильная, гордая и очень самостоятельная. Она, не задумываясь, бросила разбогатевшего мужа, когда он стал ей указывать, как жить, и укатила в Америку, где устроилась в библиотеку, возглавив отдел литературы на русском языке. А еще Инна занимается каратэ. Вот только на уборку дома времени нет, на личном фронте пока не везет, здание библиотеки того и гляди обрушится на головы читателей, а вдобавок Инна стала свидетельницей смерти человека, в результате случайно завладев секретной информацией, которую покойный пытался кому-то передать и которая интересует очень и очень многих… «Книга является яркой и самобытной попыткой иронического осмысления американской действительности, воспринятой глазами россиянки.
Роман македонского писателя Венко Андоновского произвел фурор в балканских странах, собрав множество престижных премий, среди которых «Книга года» и «Балканика». Критики не стесняясь называют Андоновского гением, живым классиком и литературным исполином, а роман сравнивают с произведениями столь несхожих авторов, как Умберто Эко и Милан Кундера.Из «предисловия издателя» мы узнаем, что предлагаемый нашему вниманию роман представляет собой посмертную публикацию «случайно найденных» рукописей — некоего беллетризованного исторического сочинения и исповедального дневника молодого человека.
Впервые на русском — самый масштабный, самый зрелый роман американского классика Ричарда Йейтса, изощренного стилиста, чья изощренность проявляется в уникальной простоте повествования, «одного из величайших американских писателей двадцатого века» (Sunday Telegraph), автора «Влюбленных лжецов» и «Пасхального парада», «Холодной гавани», «Дыхания судьбы» и прославленной «Дороги перемен» — романа, который послужил основой недавно прогремевшего фильма Сэма Мендеса с Леонардо Ди Каприо и Кейт Уинслет в главных ролях (впервые вместе после «Титаника»!)
Элизабет Страут сравнивали с Джоном Чивером, называли «Ричардом Йейтсом в юбке» и даже «американским Чеховым»; она публиковалась в «Нью-Йоркере» и в журнале Опры Уинфри «О: The Oprah Magazine», неизменно входила в списки бестселлеров но обе стороны Атлантики и становилась финалистом престижных литературных премий PEN/Faulkner и Orange Prize, а предлагающаяся вашему вниманию «Оливия Киттеридж» была награждена Пулицеровской премией, а также испанской премией Llibreter и итальянской премией Bancarella.