Диверсанты Второй мировой - [10]

…Недостаточная численность пограничных войск вынуждала пограничных начальников строить охрану границы линейно, без должной глубины. В результате группы вооруженных нарушителей границы, в том числе и банды численностью 30–50 и более человек, прорывали полосу расположения пограничных нарядов, глубина которой не превышала 1,5–2 км.

…После ряда безнаказанных прорывов через границу крупных вооруженных групп в апреле — мае 1941 года на участках 105, 106 и 107-го пограничных отрядов, охранявших границу между Литовской ССР и Германией, 21 июня 1941 года для усиления охраны было выделено 1200 человек из состава оперативных полков, дислоцировавшихся в Литве… Но все эти несовершенные и запоздалые попытки ни в какой мере не могли повлиять на охрану западной границы в сложной предвоенной обстановке…»[19]

Как видно из процитированного исследования, перебрасываемым на территорию СССР накануне начала войны гитлеровским диверсантам не было необходимости прибегать к технически сложной и опасной процедуре с тайниками в грузовых железнодорожных вагонах. Вероятно, пресловутый эшелон с диверсантами, заехавший за два часа до начала войны на железнодорожную станцию Брест, был (если он действительно существовал) единственным транспортным средством такого рода. Представляется, что единичный характер до 22 июня 1941 года имели и заброски диверсантов на территорию СССР воздушным путем — будь то парашютные или посадочные десанты, поскольку, в отличие от прорывов сухопутной границы по «зеленым тропам», любое пересечение предвоенных воздушных границ СССР летательными аппаратами с диверсантами было заведомо более рискованным предприятием.

Что касается «Бранденбурга», то до последнего времени исследования реального масштаба участия его подразделений в разведывательно-диверсионной работе абвера на советско германском фронте в первые месяцы войны были затруднены соображениями секретности, связанными с инфраструктурой приграничных коммуникаций СССР, на захват и удержание которых и была нацелена тогдашняя деятельность «бранденбуржцев». Примечательно, что отечественные историки до сих пор публикуют текст приказа начальника штаба групп армий «Б» («Центр». — М. Т.) генерал-майора Ганса фон Грейфенберга от 20 мая 1941 года о боевом применении диверсантов «Бранденбурга» для захвата советских объектов в полосе действий 4-й армии, опуская конкретные названия и географическое расположение этих объектов.

Подсказку содержит контекст приказа, где упомянуты «девять объектов», для захвата которых командованию 4-й армии, наступавшей совместно со 2-й танковой группой на южный фланг так называемого «Белостокского выступа» на линии Белосток — Брест, придавалась «одна рота 800-го учебного полка особого назначения, имевшая около 220 человек личного состава — из расчета на каждый объект по 30–60 человек при полной маскировке, т. е. в форме русских солдат»[20]. Анализ обобщенных сведений о боевом применении подразделений «Бранденбурга» в первые дни войны дает основания полагать, что в приказе фон Грейфенберга речь шла о 10-й роте III батальона полка «Бранденбург», которая в ночь на 22 июня 1941 года была послана на захват восьми мостов в районе Августов — Липск (нынешний Сувалкский повят Подляского воеводства Республики Польша)[21].

Приступая к рассмотрению деятельности подразделений «Бранденбурга» в первые дни и недели Великой Отечественной войны, следует обратить особое внимание на следующие эпизоды.

I батальон полка (командир батальона майор Фридрих-Вильгельм Хайнц) в мае 1941 года был передан в оперативное подчинение группе армий «Юг» и расквартирован на западном склоне гор Высокие Татры в польском городке Закопане на базе развернутого там с декабря 1939 года учебного центра по подготовке чинов вспомогательной полиции из лояльного гитлеровцам населения оккупированных территорий. Именно в Закопане к «бранденбуржцам» присоединилось около 330 украинских националистов-добровольцев из сформированного в начале 1941 года батальона «Нахтигаль» («Соловей»), получившего это название благодаря по-соловьиному голосистому батальонному хору.

К середине июня 1941 года штаб I батальона «Бранденбурга», его 2-я и 4-я роты были приданы вошедшей в состав группы армий «Юг» 17-й армии, а 3-я рота — III моторизованному армейскому корпусу 1-й танковой группы вермахта. Зоной действий 2-й роты батальона, которой в тот момент командовал капитан Хартманн, был определен район стоявшего прямо на пограничной реке Сан города Перемышль. То обстоятельство, что западная часть этого города, прежде принадлежащего Польше, в 1939–1941 годах была оккупирована гитлеровской Германией, облегчала заброску в восточную «советскую часть» Перемышля разведчиков и диверсантов из числа украинских националистов. В свою очередь, оставшееся на западной поднемецкой стороне города польское патриотическое подполье установило тогда контакты с советскими «органами».

Имеются свидетельства, что накануне 22 июня 1941 года на советскую сторону Перемышля перешел имевший псевдоним Бойко эмиссар польской антигитлеровской организации под названием «Союз вооруженной борьбы — СЕМП», действовавшей в Засанье с 1939 года. С 1940 года «СЕМП» поставлял информацию в разведотдел развернутого вдоль границы 91-го Перемышльского погранотряда НКВД СССР. За считаные дни до начала войны Бойко сообщил в погранотряд о планируемом участии подразделений «Бранденбурга» в действиях 228-й пехотной дивизии по захвату находившегося в самом центре Перемышля железнодорожного моста через реку Сан, по которому шло основное движение по магистрали Львов — Краков