Диваны, которые нас никогда не бросят - [2]
Залазил под него как можно осторожней, чтобы не привлекать внимания матери, иначе она очень быстро выволокла бы меня на свет божий, потому что после девяти месяцев моего прятанья она хотела, чтобы ее сын был всегда в поле ее видимости, она не желала делить меня с темнотой. Лежал под диваном, как мышка, и тихонько отдирал ногтем большого пальца бумажку. Она сидела очень прочно на каком-то матером клею, мне потребовалось несколько месяцев упорного труда, чтобы ее откарябать. Вот так вот и были уничтожены метрики дивана.
А вот узнать цену и дату покупки с точностью до месяца реально. Отец вполне может вспомнить, но я не хочу спрашивать, я боюсь определенности, она меня страшит, особенно в тех событиях, которые произошли до меня, без меня. Что мне скажет эта цена, что мне скажет название весеннего или летнего месяца покупки. Еще до рождения мне готовилось маленькое место в этом пространстве и в этом времени. Мне купили это место, выторговали его у будущего. Место на диване с обивкой горчичного цвета… да-да-да, именно это мое место и никого другого.
Не верите, что это было мое место? Хорошо, у меня есть масса доказательств. У меня есть фотографии: я с голой задницей лежу на этом самом диване. На этой черно-белой, выцветшей, слабоконтрастной фотографии я занимаю на диване очень мало места, и раскладывать его не требуется, ну еще бы, мне на снимке, может, и года нет. Диван еще долго не понадобится раскладывать для меня.
А еще, еще, если вы не верите, что это именно мой диван, мое место, подойдите, поднимите плед, который сейчас его покрывает, и вы увидите там слабые пятна разводов: это я писался, родители не успевали уследить — и вот итог. Но это именно мои отметины, мои. Вот вам два доказательства, если двух недостаточно, то у меня есть и третье: загляните, загляните под диван, убедитесь, что там нет бумажки с датой его изготовления. Вот то-то, я не врал, когда говорил, что отодрал бумажку.
Мой диван раскладывался довольно просто, но время раскладывать пришло не сразу. Мне хватало его и неразложенного. А раскладывался он удивительно просто: боковины опускались, брались две подушки со спинки, клались на них — и на диване вполне мог уместиться человек среднего роста. Сейчас диван утратил эту способность. Боковины и сегодня можно опустить, но от частого раскладывания вырвались с мясом шурупы, удерживающие их в горизонтальном положении, и теперь они висят, как уши спаниеля, и лежать на диване, вытянувшись в полный рост, увы, невозможно.
Но не в этом дело, как спальное место сейчас диван не нужен. В квартире достаточно кроватей, есть даже кресла-кровати в количестве двух штук, есть и нормальный, относительно нестарый диван. Сейчас мой диван используется как склад ненужных спальных принадлежностей: на нем лежат две подушки и одно ватное одеяло. Это теперь их владения. Я же от своего дивана очень далеко.
Когда во младенчестве я ползал по нему, то его пространство казалось мне бесконечным, но вот пережил, перерос, а диван остался прежним, я даже не смогу сейчас вытянуть на нем ноги. Провел я на диване десять лет своей жизни, а может, и больше, но дело не в сроке. Это мое место… Ах, зачем я вырос, я теперь под диван даже не могу залезть, не могу поскрести ногтем оставшийся уголок бумажки с расплывшейся печатью ОТК.
Я вырос и лишился целого мира, маленького, крохотного, но понятного, я потерял все ориентиры, все координаты, я заблудился. Хочу назад, хочу обратно на свой диван. Ведь правда, ты же меня не бросишь, не оставишь одного, позволишь свернуться на тебе калачиком, позволишь залезть под тебя. Зря я тогда слушался родителей и вылазил. Сейчас бы меня никто не заставил вылезти. Я давно сам себе хозяин, только вот нет теперь диванов, под которые я мог бы залезть.
Жизнь прогнала меня с дивана, вытащила из-под него. То будущее, место в котором для меня купили, взяло его обратно, плавно перетащив в прошлое. Так же нечестно, это подло, за все было заплачено. Я толком и не успел побыть в этом настоящем, фотография, несколько разводов на обивке, отодранная бумажка, вот и все… Так мало. Почему так, почему?.. Меня лишили места, и с тех пор я не знаю, куда приткнуться, где припасть, упасть, спастись. Кругом одна пасть, одна огромная пасть с острыми зубами. Я слышу их скрежет и лязганье. Я думал, что место на этом диване будет всегда моим. Только там я чувствовал себя спокойно, только там я был у себя. А сейчас я не в себе, я не у себя. Не все дома… но при чем здесь это, опять куда-то в сторону несет, когда нет самого дома, какая разница, все там или кого-то не хватает.
У меня есть свой диван, я купил его на собственные деньги, но я не чувствую его своим. Он новый, удобный, он хорошо вписывается в интерьер, легко раскладывается, он меня вполне устраивает, но что-то… Я делил его с женщинами, которых я не хотел, а те женщины, которых я хотел, не делили его со мной. Я понимаю, что это не страшно, что это не фатально, точнее фатально, но не смертельно, и не стоит убиваться и расстраиваться, и вообще в жизни может быть все что угодно. Фатальна только смерть. Тот, мой диван вообще не знал женщин, кроме моей матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
В книге публикуются русские волшебно фантастические сказки, записанные в разные годы, начиная с прошлого века и до наших дней, на территории Западной, Восточной Сибири и Дальнего Востока. В работе кроме печатных источников использованы материалы, извлеченные из архивов и рукописных фондов, а также собранные отдельными собирателями. К каждой сказке имеется комментарий, в конце книги даны словарь малоупотребительных и диалектных слов, указатель собственных имен и названий, топографический и алфавитный указатели, списки сказочников и собирателей.
Дмитрию 30, он работает физруком в частной школе. В мешанине дней и мелких проблем он сначала знакомится в соцсетях со взрослой женщиной, а потом на эти отношения накручивается его увлеченность десятиклассницей из школы. Хорошо, есть друзья, с которыми можно все обсудить и в случае чего выстоять в возникающих передрягах. Содержит нецензурную брань.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.