Диван для Антона Владимировича Домова - [48]

— Это ты передо мной оправдываешься так, что ли? — уточнил Антон.

Ее брови вновь сдвинулись. Похоже, ей и правда не нравилось, когда над ней подшучивали.

— Слушай, вы такие забавные! Решили, что этакие борцы за добро, и принялись искать неприятности на свою голову. Ты же не дурочка, понимаешь, что со мной не справишься?

Незнакомка не ответила.

— Вы вообще своей бравой командой хоть одного такого, как я, встречали прежде?

— Я встречала. Двоих.

Домов цокнул с одобрением и удивлением. Он всмотрелся в направленный на него серьезный взгляд.

— Неужели? — на его лицо наползла довольная улыбка. — Значит, ваши ручки запятнаны кровью! Превосходно! Это уже интереснее… Только вот как?

— Узнаешь! — сказала девушка и бросилась к своему пистолету.

Она проворно схватила его и направила на Домова. Тот проследил за ее действиями одними глазами, а затем, вложив руки в карманы джинсов, медленно подошел к ней почти впритык, так, что дуло воткнулось ему в грудь.

— Что такое «Future star company», знаешь? — спросил он серьезно. — «Seven»? Александров, Торп — кто такие?

— Да… — честно ответила девушка, продолжая держать палец на курке.

Антон довольно улыбнулся. Черные глаза коварно блеснули.

ЛИЧНОСТЬ, ТРЕБУЮЩАЯ ИДЕНТИФИКАЦИИ

Кошка забралась в угол подоконника, элегантно свесив пушистый хвост вниз. Ее облик был полон чувства собственного достоинства, которое сквозило так явно, что даже перекрывало очевидную настороженность и волнение. Кири являлась субъектом попроще, поэтому просто глядела на неожиданную гостью недоверчиво, ничем свои эмоции не маскируя. Та же и вовсе словно была готова взорваться от злости, и это излияние настолько захватило все ее существо, что не оставило никаких иных чувств.

Как получилось, что Нина оказалась здесь, если минуту назад собиралась покончить с этим проклятым отродьем семи судей, тем более что он находился в очень невыгодном положении, учитывая, что дуло было направлено прямо в его тело, а стреляла она превосходно?! Как получилось, что, несмотря на все благоприятные условия, этот тип все-таки сумел схватить ее под мышку — кто вообще так таскает взрослых женщин?! — и принести сюда? И как, черт побери, ее оружие оказалось у него в другой руке? Это просто немыслимо!

Домов поставил свою ношу на пол и поднял папку с пола. На вид — безобразие! — само спокойствие или даже преступная по отношению к происходящему отчужденность.

— Объясни, — только сказал он.

— Я не собираюсь вам ничего говорить! — возмутилась девушка.

— Как твое имя?

— Нина, — отчего она отвечает?!

— Давно знакома с Григорьевыми?

— С детства, — да почему, проклятье, она отвечает?!

— И давно знаешь про детей семи судей?

— Шесть лет.

— Отлично. Объясни.

Не понимая, почему подчиняется, Нина взяла папку в руки и раскрыла ее. Быстро пробежав глазами содержимое, она решительно захлопнула ее, не желая выполнять его приказы, и, хоть и с трудом, но сумела воспротивиться потребности продолжать.

— Ты можешь бороться, — сказал Антон жестко. — Но я заставлю. И только хуже будет.

Жуткий страх взял девушку за горло. Подобного она еще не испытывала. Почему? Только из-за этих слов?! Она и прежде сталкивалась с подобными угрозами, но никогда еще они не действовали на нее таким способом. Никогда еще она не поддавалась столь неконтролируемому и быстро прогрессирующему ощущению совершенной опасности.

— Зачем вам это? — спросила она, мужественно сражаясь с собственными бесами.

— В сущности, затем же, зачем и вам. Я найду того, кто стоит за всем этим. И убью его.

— Не понимаю… Почему?

— Он хочет, — Домов плюхнулся в кресло, — чтобы я тратил остаток своей жизни, исполняя его волю, но я для этого слишком ленив. Чего желаю я, так это просто скрыться ото всех…

— И поэтому…

— Он будет искать. А мне надоело бежать, я никогда этого не любил. Поэтому я хочу скорее во всем разобраться.

— Ясно, — Нина опустила голову.

Тишина окутывала комнату. Серые тяжелые тучи нависали за окном, наполняя округу мрачным бытием. Из-за них было уже достаточно темно, хотя вечер еще не наступал. Единственное светлое место находилось рядом с Кири, так как ее фонарь прорывал сизую дымку привычным ярким пятном. В углах уже сгущались тени, отчего девушка утратила свою жизнерадостность и напряженно следила за происходящим. Из полумрака угла тоже весьма пристально глядели желтые глаза, принадлежавшие кошке.

В промозглом пространстве витали разные чувства — непонимание, волнение, ненависть, недоверие, страх. Оседая на стенах, пропитывая мягкую мебель, наслаиваясь на кожу, проникая в поры, заражая и без того воспаленную нервную систему. И все же, сражаясь с безликими ужасами, очищающим лучом прорезалось предвкушение, чуть осветляя мрачные краски их существования.

— Я помогу вам найти Александрова, — прошептала Нина.

— Да, я знаю, — ответил Антон, беспристрастно глядя в окно.

Они втроем сидели напротив друг друга в пустой столовой мотеля, сделанной в стиле «ранний Совок», как те, кого жизнь поневоле связала вместе. Кири выглядела несколько смущенной и озадаченной и даже не притронулась к тарелке заказанного специально для нее борща. Нина внимательно изучала разложенные перед нею листки, а Домов жевал чуть подсохшую и вообще невкусную булочку с видом совершенного безразличия ко всему.