Дива - [15]

— Бель, вот сейчас иди домой и приводи себя в порядок, — после пары секунд раздумий велел Бхатия, внезапно вспомнивший, что он как бы мой непосредственный начальник и может раздавать указания.

— Твоя власть надо мной закончится вместе с рабочим днем, — мрачно напомнила я, все еще не испытывая ни малейшего желания откладывать столь необходимый мне отдых ради того, чтобы полюбоваться на Маруа и его гостей.

Солнышко не был бы нашим Солнышком, если бы растерялся под моим напором.

— Восемь часов в день я твой начальник, а в остальное время — твой друг. Между прочим, один из лучших, — расплылся в довольной улыбке Арджун. — И неужели же ты бросишь лучшего друга на произвол судьбы сейчас, когда ему особенно нужна твоя поддержка и помощь?

И морда при этом такая умильная, что прям-таки за себя и собственную подлость становится стыдно.

— Но, Солнышко, какого дьявола? Можно подумать, ты сам растеряешься среди незнакомцев. Да ты один задашь им жару куда лучше, чем со мной! И вообще, нас вдвоем примут за пару! Как всегда! И мы оба потеряем свободу маневра!

Бхатия внимал, кивал едва не на каждое слово, но по итогу выдал ответ, который вообще не радовал.

— Это Галатия, Бель, пара мы или нет — свободы маневра это никого не лишит! Да тут измена — это почти национальный спорт! И, вообще, Маруа высказал особенное пожелание увидеть тебя снова, а сейчас я склонен идти навстречу его желаниям, а не твоим.

Потому что я проглочу, а вот павлин, скорее всего, нет, и, быть может, даже обидится. Какого черта Маруа воспылал желанием узреть меня этим вечером, я понятия не имела. Скажем так, откровенно подкатывать ко мне он во время экскурсии не пытался. Конечно, без флирта не обошлось, однако можно было сказать, что такова попросту его манера общения с любыми женщинами.

— В общем, иди домой, переодевайся и готовься ослеплять своей красотой, — вынес приговор моему вечеру Арджун… и я действительно пошла. Повздыхала, попроклинала про себя потерявшего всякий стыд и любые намеки на совесть друга, и пошла. Переодеваться, краситься, готовиться к бурному вечеру.

Клэр глядела как я покидаю рабочее место, отчаянно ерзая на стуле. Наверняка едва за мной закроется дверь, как она кинется в кабинет к Арджуну, трясти перед начальственным носом своими весомыми прелестями в отчаянно низком вырезе блузки. Дресс-код? Какой дресс-код?

Было даже интересно, когда у Бхатии сдадут нервы, и настырную секретаршу он все-таки волевым решением уволит. Арджун проявлял терпение только в тех случаях, когда ему было выгодно, а терпеть сотрудницу, в которой из всех качеств ярко выражена разве что любвеобильность, — сплошь один убыток.

В снятой для нас с Солнышком квартире меня посетило малодушное желание упасть на постель и заснуть, сделав вид, что именно так и надо, но чувство долга и реальный страх мести со стороны Бхатии (он запросто мстил и своим, и чужим) заставили встряхнуться и пойти рыться в шкафу в поисках подходящего наряда, который бы продемонстрировал все достоинства моей фигуры, но не дал ни единого повода заподозрить, что молодая служащая дипломатического ведомства Вессекса не соответствует высоким моральным идеалам, которые пропагандирует наша страна.

Сложная задача, как могло показаться, но от слишком уж фривольных мини я избавилась сразу же, как только поступила на службу в министерство иностранных дел, хотя и раньше не слишком увлекалась: дочка таких уважаемых родителей, да еще при бдительном старшем брате не может не блюсти себя и выглядит приличней некуда. Так что кремовое коктейльное платье с завышенной талией, не слишком короткое, клатч и туфли в тон, легкая укладка и макияж. Невинно, но одновременно и соблазнительно, все-таки хотелось закрутить тот самый роман по-галатийски, который пророчил мне не так давно Арджун.

Явившийся за мной Бхатия выбранный наряд одобрил, быстро, буквально на бегу переоделся сам, попутно вызвал такси, так что к назначенному Маруа времени мы явились в дом павлина, и даже были одними из первых гостей.

— О. Мой. Бог, — констатировал Солнышко, разглядев как следует гостеприимного хозяина вечеринки. Тот поверх вполне классической сорочки надел на себя… парчовый даже не пиджак — сюртук.

И опять эти завитые локоны, рассыпавшиеся по плечам как будто бы небрежно… Вот только кому, как не мне, было знать, сколько времени приходится убивать на такую вот «небрежность».

— Если бог выглядит вот так, мне точно нужно грешить как можно больше, — пробормотала я и заставила себя улыбаться как можно дружелюбней и искренней, хотя на самом деле хотелось как следует рассмеяться.

Вот только никого помимо меня и Солнышка, кажется, внешний вид Маруа не веселил, да и не волновал ни капли. Словно бы именно так и следовало одеваться, и это ни капли не эпатажно. Несмотря на то, что больше ни один мужчина не рискнул выйти из общепринятых рамок в своем костюме.

— Пойдем здороваться, что ли, — подцепил меня под локоть Арджун и мы двинулись прямиком к Филиппу Маруа, который, едва только заметил нас, улыбнулся так счастливо, словно без нас вечеринки бы просто не было.

— Мадемуазель Стоцци, месье Бхатия, невероятно рад, что при вашей занятости вы нашли время посетить мой скромный дом, — поприветствовал нас павлин, тут же целуя мою руку, после награждая Арджуна рукопожатием.