Дива Никотина. История о том, как табак соблазнил мир - [12]

По-видимому, европейцы не могли составить себе представление об употреблении табака но одним только описаниям и со страхом наблюдали за курением возвратившихся моряков. Если путешественники в Новый Свет отправлялись туда поглазеть на чудеса, их соотечественники-домоседы не были настроены так радикально и никаких сюрпризов не одобряли. К тому же христианская культура связывала дым с дьяволом, которого иногда изображали в виде исходящих из разных отверстий человека испарений. О незадачливом Родриго де Хересе, первом курильщике-европейце, известно, что по возвращении в Испанию инквизиция заключила его за публичное курение в тюрьму, где он провел три года — вероятно, именно столько времени потребовалось для изгнания этого нового вида одержимости.

И все-таки сведения о медицинских свойствах табака будоражили любопытство европейцев, которые преодолели свое отвращение к нему, после чего в 1550-х годах в Испанию и Португалию были завезены семена табака. Табак начал свою жизнь в Европе в дворцовых садах, где его изучали и выращивали придворные врачи. Изначальная связь с королевской властью заметно подняла его репутацию. Придворные, эти раболепные подражатели, стали сажать табак в своих поместьях. Короли ревностно следили друг за другом, послам велено было приобретать семена табака для дворов их величеств. Одним из таких послов был Жак Нико, направленный в 1559 году из Франции в Лиссабон с поручением устроить брак пятнадцатилетнего сына португальского короля с шестнадцатилетней дочерью короля Франции Генриха II. Он попросил у прославленного португальского ботаника Дамиана де Шэса немного табачной рассады, которую тот выращивал в саду французского посольства. До сих пор табак выращивали преимущественно из-за его красоты. Растение пышно произрастало на европейской почве и распространялось по множеству садов по причине своей привлекательности. Это привело к шагу назад — к его непроверенным медицинским свойствам. Таким образом, распространение растения ускорялось, и, хотя некоторые скептики заявляли, что табак не представляет ценности как лекарство, никто не возражал против его присутствия на клумбе. У Нико на счет его табачных растений были другие планы. Сложность с табаком заключалась в том, что его не было в европейских травниках, которые описывали растения Средиземноморья, и потому невозможно было узнать, как использовать табак и что им можно лечить. Европейская медицина того времени основывалась на концепции «соков», сформулированной Галеном (131–201 н. э.), греческим врачом эпохи упадка Римской империи. Гален считал болезни следствием нарушения естественного баланса в теле человека так называемых соков, которых было четыре: флегма, желчь, черная желчь и кровь. Каждый сок имел жидкую или сухую сущность и был горячим или холодным. Здоровье достигалось восстановлением равновесия соков посредством диеты, терапии и кровопускания. Хотя система Галена и отличалась от южноамериканского понимания болезни, сосредоточенного на духовных, а не механических причинах, она во многом полагалась на лечение травами. Если отыскать табаку место в системе Пшена — например, определить его как горячий и сухой, им можно было бы лечить переизбыток холодной и мокрой флегмы — и его терапевтическая ценность стала бы очевидной. На такой прорыв и рассчитывал Жан Нико. когда начал свои опыты с табаком.

Ходили слухи о табаке как лекарстве от рака, и Нико решил испытать растение. Он нашел в Лиссабоне мужчину со злокачественной опухолью, стал лечить его мазью из листьев табака и добился полного выздоровления. После последующих успешных экспериментов Нико настолько уверовал в табак, что послал растения и семена королеве Франции Екатерине Медичи, чьи увлечения алхимией и магией сделали ее прекрасным реципиентом неизвестного сильнодействующего лекарственного растения. Нико послал ей письмо с перечнем полезных свойств табака, а позднее сообщил, что табак можно не только применять наружно, но и нюхать. В атмосфере подражания, господствовавшей при французском дворе, вполне здоровые люди стали нюхать табак, или «никотиновую траву», как они его называли, в виде профилактики, наподобие современного применения витаминов. Эта привычка оказалась очень привязчивой, и употребление табака стало распространяться так же быстро, как и само растение.

Об опытах Нико заговорили в Лиссабоне. Папский нунций, монсеньор Просперо Санте-Кроче, приобрел немного семян для папы, которые, по указанию Его Святейшества, посадили в Ватиканском саду. В Италию табак попал через Козимо Медичи, Великого герцога Тосканы, самого богатого человека Европы, который приобрел семена у своей родственницы — королевы Франции. Семена были доверены епископу Салуццо, который стал выращивать табак в своем дворце. От него монахи завезли семена в другие итальянские герцогства, а оттуда табак попал в Богемию. По иронии судьбы некоторых видных христиан обвинили в хранении и выращивании растения, употребление которого было связано с сатаной и врагами церкви.

В 1565 году применение табака в медицине получило значительную поддержку, когда врач из Севильи Николас Монардес опубликовал брошюру с описанием его лечебных свойств. Похвала табаку под названием «Радостные вести нашего возрожденного мира» по своему энтузиазму и напору превосходит, пожалуй, золотой век рекламы сигарет. «Радостные вести» начинаются с описания благоприятного воздействия табака на человеческий мозг, который он очищает и укрепляет. Брошюра рекомендует табак «в случае глубокой печали, когда сжимает грудь, при разного рода образованиях во рту, для тех, кто страдает одышкой… Далее доктор Монардес обнаруживает, что табак эффективен для лечения любой болезни любого внутреннего органа, затрудненного дыхания, особенно у детей, которые едят слишком много мяса, мочекаменной болезни, ленточных глистов, зубной боли, укусов животных и ран от отравленных стрел. Установив, что табак является универсальным лекарственным средством для людей, Монардес отмечает его эффективность и для лечении животных. Табаком, утверждал он, можно лечить «свежие и нагноившиеся раны» у крупного рогатого скота, ящур, избавлять их от личиночных инфекций и любых паразитов. В заключение автор «Радостных вестей» возвращается к людям и сообщает о случае избавления от перхоти после того, как «все усилия специалистов оказались тщетными».