Дитя Всех святых. Перстень с волком - [59]
— Это его супруга, Жанна Булонская. Ей было двенадцать, когда он женился на ней. Я прислуживал на их свадьбе. Теперь ей шестнадцать, а ему — пятьдесят два.
Жан, герцог Беррийский, простовато улыбался. Франсуа не без отвращения смотрел на этого сына короля, который какое-то время правил Францией, а теперь стал жирным старикашкой, выставляющим себя напоказ. Мысленно Франсуа попросил Небо, чтобы никогда ему не довелось превратиться в подобное посмешище.
***
На следующий день Франсуа де Вивре покинул Париж и отправился в путь по направлению к городу Ману, где был назначен сбор армии, которой предстояло сражаться в Бретани. Двигаясь небольшими переходами, Франсуа оказался на месте 25 июля и смог наблюдать, как один за другим подъезжают рыцари. Той радостной атмосферы, которая царила в Шартре перед битвой в Пуатье, не было и в помине. Все выглядели хмурыми и сосредоточенными, они прибыли выполнить свой долг — и только.
Подобное отсутствие энтузиазма объяснялось множеством причин. Прежде всего, противником на этот раз был не англичанин, а бретонец, а сражаться с кузеном всегда неприятно. Помимо этого беспокоили тревожные слухи: герцоги Беррийский и Бургундский откровенно выступали против этой войны. Среди солдат было довольно много их людей: не перейдут ли они на сторону неприятеля в самый разгар битвы?
И, кроме того, здоровье короля определенно внушало опасение. С Пасхи его беспрестанно лихорадило, и все его приближенные утверждали, что он не в состоянии отправляться на войну. Зачем же он так рискует собой? Новая вспышка болезни может оказаться весьма серьезной, если не роковой.
Помимо этого у Франсуа имелись личные причины для беспокойства. При виде всех этих солдат Жак Прессар перепугался. Но это не был благородный страх, как у Франсуа де Флёрена, которому требовалось, чтобы им кто-то управлял; нет, то был животный, утробный страх.
Жак оказался трусом. Он был рожден поваром, а не оруженосцем. Новые обязанности при особе рыцаря поначалу восхитили его, но довольно скоро он осознал, что они налагают на него обязательства участвовать в сражении, а на это он был решительно неспособен. Жак умолял Франсуа позволить ему уехать, но тот оставался неумолим: слишком поздно. Если кража бараньей ноги стоила нескольких пинков в зад, то дезертирство с поля боя каралось смертью.
В конце концов, Жак смирился со своей участью, но от страха превратился в собственную тень и стал походить на зеленоватый, дрожащий призрак…
В начале августа прибыли король с принцами, и стало очевидно, до какой степени слухи были оправданны. Жан Беррийский и Филипп Бургундский тут же удалились в свои палатки, открыто демонстрируя недовольство.
Что же до Карла VI, его состояние, похоже, только ухудшилось. И дело заключалось явно не в обыкновенной лихорадке. Временами молодой король казался совершенно растерянным и сбитым с толку. Врачи и близкие многократно пытались отговорить его от опасной затеи, но своего решения Карл менять не стал. Выступление было назначено на утро 5 августа.
В означенный день королевский посланник предупредил Франсуа, что тот будет принимать участие в битве непосредственно в отряде короля. Эта честь была предоставлена сиру де Вивре как человеку, служившему еще под началом отца нынешнего государя, короля Карла V. Королевскому отряду предстояло сражаться в арьергарде, поэтому Франсуа видел, как перед ним проходит все войско.
Беспощадно палило солнце. Когда, наконец, после долгого ожидания он смог пуститься в путь, жара стала просто нестерпимой.
Едва миновав городские крепостные стены, Франсуа оказался в лесу Мана и здесь, укрывшись от солнечных лучей в тени деревьев, наслаждался относительной прохладой. Ехавший рядом с ним Жак Прессар казался не таким бледным, как обычно: его утешало то, что сражаться им предстоит в арьергарде.
Будучи в королевском отряде, Франсуа предпочел держаться как можно ближе к королю. Карл VI ехал в форпосте. Одет он был не в доспехи, но в черный бархатный камзол, а на голове его красовалась багровая шапочка, тоже бархатная. Франсуа как раз думал о том, что подобное одеяние вовсе не соответствует столь жаркой погоде, когда неожиданное происшествие прервало ход его мыслей.
Из лесных зарослей вышел какой-то старик, босой, с непокрытой головой, облаченный в выцветший кафтан из грубой шерстяной ткани, висевший на нем лохмотьями. Во всем облике старца было что-то устрашающее. Он подбежал к королю, взял его лошадь под уздцы и закричал:
— Остановись, благородный король! Не ходи дальше, тебя предали!
Солдаты бросились к нищему, чтобы заставить того выпустить поводья — впрочем, не причинив ему при этом вреда: согласно древнему поверью, нельзя мешать юродивому обращаться к королю, ибо это приносит несчастье.
Старик продолжал бежать рядом с Карлом VI, который оставался внешне безучастным к происходящему, и беспрестанно повторял:
— Предательство! Тебя предали!
Лес становился все гуще, жара — все невыносимей, и наблюдать эту сцену было неимоверно тягостно, она казалась какой-то ирреальной, чудовищной. Не часто Франсуа приходилось испытывать такое острое чувство тревоги. Во внезапном появлении всклокоченного, оборванного старика было нечто дьявольское. Безумец размахивал руками, тряс своими ветхими лохмотьями и упорно твердил одно и то же:
Родившемуся в ночь Всех святых 1337 года Франсуа де Вивре обещана исключительная судьба: он проживет целый век. По иронии судьбы, это столетие вместило войну, которую позже назовут Столетней…В январе 1423 года Франсуа исполнилось восемьдесят шесть. После множества рыцарских подвигов он занялся алхимией, пытаясь постичь высшую мудрость. Он знает, что ему осталось прожить лишь четырнадцать лет, но надеется увидеть освобожденную от англичан Францию. Ведь хотя захваченная англичанами и их союзниками бургундцами страна стоит на краю гибели, Жанна д'Арк пробудила в сердцах его соотечественников безумную надежду.
Европа, XIV век. Под вой волков в последний час ночи Всех святых в одном из французских замков рождается мальчик. По поверьям, дети, рожденные в этот час, перед самой заутреней, получают благословение Всех святых и живут сто лет… В этот же день, 1 ноября 1337 года, в Париже посланец английского короля объявляет войну Франции. Эта война продлится сто лет и войдет в легенды…
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.