Дитя любви - [12]

Несмотря на гнев, Уэнтуорт улыбнулся.

— Похоже, ты опасный противник, дорогая. Найти выход из такой ситуации!

— Теперь я не уверена, что это удачный выход. Мне надо было бежать одной. Если бы не вы, Дэн умер бы с голоду.

— Со мной вам бояться нечего, — заверил ее Уэнтуорт. — Если я не ошибаюсь, в этот момент пирог с малиной стремительно исчезает.

Пруденс сонно улыбнулась: в экипаже было тепло, ее давно разморило.

— Я так и не успела поблагодарить вас, — пробормотала она. — За то, что вы нас не выдали, и за мои новые туфли. — Вытянув вперед ноги, она с удовольствием оглядела их. — У меня еще никогда не было такой красивой обуви.

Пруденс продолжала прижимать к груди узелок, мечтая, как сегодня вечером скроит и сошьет юбку из отреза бледно-голубого батиста, купленного на ярмарке. Это была лучшая ткань, какая только нашлась у торговца. Сама Пруденс выбрала бы что-нибудь подешевле, но Уэнтуорт не позволил.

Прищурившись, Уэнтуорт изучал девушку. Красавицей не назовешь: рот великоват и на носу веснушки. Но громадные карие глаза под темными, изящно изогнутыми бровями придавали ей вид JOHOU лани. Очертания маленького подбородка свидетельствовали о решительном характере. Словом, это лицо невольно приковывало взгляд. Поразмыслив, Уэнтуорт решил, что его спутница — незаурядная личность.

Не подозревая о том, что за ней наблюдают, Пруденс крепко уснула.

Проснувшись, она обнаружила, что экипаж не движется, а Дэн дергает ее за рукав.

— Мы уже в Стивенэйдже? — спросила она. — А я думала, до него еще далеко…

— Глупышка, ты проспала всего несколько часов. Лорд. Уэнтуорт приказал остановиться, чтобы выпить лимонаду, — и Дэн протянул Пруденс стакан. Пока она глотала освежающий напиток, Дэн продолжат болтать: — Видела бы ты, как правит лорд Уэнтуорт! Он — член «Клуба четырех коней», Сэм говорит, что его называют верхом совершенства. А лошадки у него — сущие молнии!

Пруденс улыбнулась, услышав от Дэна новые выражения — несомненно, он перенял их у Сэма.

— А еще он очень богат. Сэм говорит, он держит подставы на всех станциях вдоль большой северной дороги.

— Значит, вы с Сэмом подружились? — удивленно спросила Пруденс.

— Мой лучший друг — ты, а Сэм… столько всего знает! Он пообещал мне показать, как устроена карета, — конечно, когда появится время. — Услышав зов конюха, Дэн бросился к нему.

Вскоре экипаж вновь двинулся в путь, а Пруденс погрузилась в полудремотное состояние, так и не сумев собраться с мыслями. Когда они в Кентербери расстанутся с Уэнтуортом, им придется самим заботиться о себе и прежде всего — найти работу. Может быть, на постоялом дворе.

У Пруденс не было никакого опыта, но она надеялась, что ей повезет. Она могла бы работать судомойкой или горничной, а Дэн — посыльным. Но, вспомнив о суете во дворе стамфордского постоялого двора, девушка приуныла: это ничем не лучше работы на фабрике. Нет, на постоялом дворе она долго не задержится, мысленно поклялась Пруденс.

Ее рука невольно потянулась к маленькой броши, приколотой к нижней кофточке. С помощью этой вещицы она надеялась найти людей, когда-то бросивших ее на произвол судьбы. Уже в сотый раз Пруденс задумалась о том, кто и зачем спрятал брошь в ее пеленках. Неужели это указание на ее родителей? Может быть, мать все-таки надеялась разыскать дитя?

Лицо Пруденс окаменело. Она не испытывала любви к женщине, бросившей дочь, которой в то время было несколько дней от роду. В лучшем случае девочку ждало мрачное будущее, в худшем она могла умереть от холода. Такое часто случалось.

Однако Пруденс выжила, зачастую ей помогала лишь сила воли, благодаря которой она и перенесла годы угнетения, побоев, недоедания и постоянных издевательств.

Глава четвертая

К удивлению Пруденс, старый священник был ласков с ней, хотя она стояла перед ним с мрачной гримасой на лице, высоко вздернув подбородок.

Пастырь, несмотря на безграничное терпение, так и не сумел вывести девушку на стезю смирения. Но он по крайней мере не повторял докучливых наставлений, развешанных по стенам чердака и фабрики. Однажды Пруденс в ярости принялась срывать нравоучительные таблички, отказываясь верить в милосердие Господа. В тот день друг Дэна попал под вал станка.

Пропустив мимо ушей слова Хэншоу о том, что Пруденс — порождение дьявола, священник долго беседовал с ней, пытаясь убедить, что Господь возлагает на плечи каждого только такую ношу, какую тот способен выдержать.

— Неправда! — с вызовом возражала Пруденс. — Мэг Уилкинс покончила с собой, когда забеременела от мастера!

Священник торопливо сменил тему, считая ее неподобающей для юной девушки.

— Расскажи, что тебя тревожит? — спросил он.

— Сэр, говорят, это вы нашли меня возле церкви. Не было ли при мне чего-нибудь, что помогло бы выяснить, откуда я взялась?

Помедлив, священник признался:

— В твоих пеленках мы нашли брошь. Я сохранил ее для тебя. — Вытащив из ящика, он протянул ей небольшую вещицу, отливавшую в свете свечей тусклым блеском. Пруденс растерянно повертела брошь в руках. Она была довольно тяжелой.

— Из чего она сделана? — Подобного материала ей еще не доводилось видеть.

— Из золота, дитя мое. Береги ее как зеницу ока. Или ты оставишь ее у меня?