Дитя эльфа - [53]

Другой волк отошел от меня, отделяясь от моего пути, и снова двигаясь вперед. Я поняла, что он собирался подойти к нашей жертве с левой стороны, в то время как я должна была преследовать ее с правой.  Вместе мы загоним её в тупик, а потом я схвачу её; только я  получу плоды победы.

Через минуту мы преуспели: впереди были резкие выступы скал, и моя добыча была поймана в ловушку. Он прижался к стене, как будто это могло ему помочь. Приближался другой волк, но я зарычала, чтобы он оставался позади. Эта жизнь принадлежала мне. Я слышала, как он пыхтел, задыхаясь, стараясь набрать воздух в свои маленькие легкие. Запах страха покрывал его, заставив меня сморщить нос. Его сердце застучало в слабой груди, и мысль о том, как кровь протекает через его сердце, заставила меня, обнажив зубы, подойти поближе.

Вот чего я хотела больше всего. Я должна была свалить его, должна убить, должна попробовать его. Он был создан исключительно для того, чтобы стать моей жертвой. От волнения мех на моей спине ощетинился. Низкое рычание вырвалось из моего горла, когда я, присев, начала ползти к нему. Мои глаза не отрывались от него, мускулы были готовы к прыжку в любую секунду, если он попытается сбежать. Его бледно-зелёные глаза расширились от страха, и мне захотелось оскалиться. Должна ли я сначала прыгнуть на него и раздавить? Может, сначала подойти со стороны? Как долго я могу играть с ним, прежде чем он умрёт? Нет, лучше сделаю чисто, убью быстро. Это как раз по-волчьи. Я очень медленно вышла вперёд, чувствуя острые восхитительные ощущения, заполняющие моё существо. Не было ничего лучше, чем это чувство, чем эта победа над слабостью. Ничто не могло с этим сравниться.

Я подняла голову и обнаружила, что моя жертва смотрела мне прямо в глаза. Я нахмурилась. Добыча так не делает. Добыча сжимается, прячется, добыча делает все, чтобы это было забавно. Она не смотрит на своего охотника. Я приблизилась ещё на шаг и она, не дрогнув, поймала мой пристальный взгляд. Это привело меня в бешенство. Я растянула губы, чтобы показать смертоносные клыки; из моей груди вырвалось глубокое рычание, что, я знала, должно вселить в него ужас. Подходя все ближе и ближе, секунда за секундой я становилась всё яростнее из-за его смелости.

 – Морган? – прошептала моя добыча.

Я замерла, одна лапа осталась в воздухе. Моргнула. Это звучало очень знакомо. Волк позади меня напрягся, подошел ближе, едва прошелестев листьями на земле. Немного повернув голову, я предупреждающе зарычала: оставайся, где стоишь. Это моё.

– Морган? – моя  жертва всё ещё задыхалась, потея, прижимаясь к скале. Он смотрела глубоко в мои глаза, и я с удивлением поняла, что мне от этого немного больно. Я отчаянно хотела, чтобы он отвернулся, перестал смотреть на меня. Как только он отведёт свой пристальный взгляд, я прыгну на него, разорву горло, почувствую, как утекает жизненно важная кровь. Играй свою роль, как я играю свою. 

Он не отвернулся.

– О, Морган, – сказал он. Со следующим вздохом он выпрямился, отошел от скалы, и мои мышцы напряглись. Это невероятно, но я почувствовала, как он расслабился, уменьшил свой страх. Он поднял свою лапу и отодвинул что-то со своей шеи. Мои глаза широко открылись – он открыл для меня свое горло! Я увидела бледную, гладкую кожу, которую раньше прикрывала толстая, морщинистая ткань.

– Это твой выбор, Морган, – сказал он.

Я снова моргнула, пытаясь обработать эту ситуацию в своём волчьем мозге. И никак не могла понять. Эта добыча говорила со мной, называла меня по имени. По имени? Моё имя? Я подумала – я чувствовала себя просто «я». Но, как струйка воды медленно протачивает скалу, в мой ум просочилось понимание. Меня зовут Морган. Меня зовут Морган?

О, Богиня, меня зовут Морган! Я девушка, а не волк, не волк! Просто девушка. А моей добычей был Хантер, я люблю его, но только что больше всего на свете хотела убить его и попробовать его кровь.

Что со мной происходит?

– Это твой выбор, Морган, – повторил Хантер.

Мой выбор. Какой выбор? Я загнала его сюда; право убийства было моим. Разве я могла выбрать не убить его? Я резко присела, мои бёдра аккуратно согнулись подо мной, лохматый хвост качался со стороны в сторону.

Мой выбор. Между чем мне выбирать? Убивать или не убивать? О, Богиня, или это выбор между добром и злом?

Между силой и виной?  Светом или тьмой?  О, Боже, это значит, что я не могу убить эту жертву? Но я хотела этого, хотела, мне это было нужно, я должна была иметь ее.

Позади меня зарычал другой волк: «сделай что-нибудь. Убей или я убью».

О, Боже, Боже, о, Богиня, помоги мне. О, Боже, я выбираю добро, едва не плача от сожаления о крови, которую я не пролью, о жизни, которую я не могу забрать. Я опрокинула голову назад и завыла подавленным воем боли, жажды и желания убить.

И как только я подумала, что выбираю добро, волчье возбуждение стало ускользать от меня, как волны от берега. Об этом я тоже жалела: я хотела всегда быть волком. Теперь я уменьшалась, снова превращалась в обычную девчонку, жалкого человечка;  какая жалость, какое унижение! Я положила голову на передние лапы и хотела заплакать, но не смогла: волки не плачут.