Дитя Ее Высочества - [4]

Эта дама, единственная фрейлина Ее Высочества, которой было позволено остаться при госпоже, совмещала свои служебные обязанности с почетной должностью сердечной подруги принцессы. Впрочем, широкой общественности Таранса сия достойная женщина была больше известна, как Нежная Арна. И некоторые избранные господа при дворе короля Анкалов, успевшие познакомиться с герцогиней, сочли прозвище весьма метким и уместным.

— Я бешусь? Это я бешусь? Да я спокойна, как вся королевская гвардия! — принцесса схватила со стола графин с вином, изрядно из него отхлебнула, не замечая, что заливает красным белоснежный шелк платья, и запустила посуду в камин, вслед за догорающими останками пуфика.

— Он мерзкий, самодовольный, самовлюбленный красавчик! — с трудом переведя дух, выпалила она, — Наглый говнюк! Ублюдок!

— Ну, это ты зря, — возразила Арна, невозмутимо покачивая ножкой и задумчиво водя по краю бокала пальчиком. — Принц, как и положено, родился в присутствии отца, членов Совета и трех священников, которые и зафиксировали его законнорожденность. А психуешь ты потому, что он наверняка самая яркая звезда на небосклоне этого двора.

— Какое мне до этого может быть дело? — холодно поинтересовалась Лара и изящно присела на стул, разглядывая собственное отражение.

Отражение принцессы было спокойно и тихо, словно майский рассвет. Словно и не она только что бесновалась как перепивший конюх. Только чуть смазавшаяся помада предательски намекала на то, что принцесса способна испытывать сильные эмоции. Но легким движением пальчика Ее Высочество этот недостаток немедленно устранила, вновь став безупречной.

— Может такое, что ты это место считаешь своим по праву? — герцогиня отпила из бокала, пряча за его краем весьма ехидную улыбку. — Да, к тому же, он не рухнул мгновенно к твоим ногам, моля о любви. А посмел демонстрировать собственное превосходство.

— Это мы еще посмотрим, — принцесса повернула голову, демонстрируя зеркалу свой тонкий, как на старинных камеях, профиль. И нетерпеливым жестом подозвала к себе служанку, указав ей на щетку для волос. — Я не я буду, если не заставлю этого говнюка есть из моих рук. Не пройдет и полгода.

— А вот теперь я узнаю Утреннюю Звезду Таранса!

Арна удовлетворённо улыбнулась, отставила бокал в сторону и довольно потянулась всем телом, забросив руки за голову, как большая и весьма довольная кошка, предвкушающая появление перед мордой большой миски сметаны.

Герцогиня встала, поправила платье и, оттеснив служанку в сторону, сама принялась расчесывать пряди принцессы, блестящие в свете свечей как настоящее золото.

— Лара, тебе просто стоит убедительно показать ему, кто в доме хозяин. Точнее, сначала окружающим, а потом ему. Неужели ты с этой задачей не справишься? Это ты-то, чей эскорт на границе рыдал, не желая отдавать достояние империи в лапы анкалских варваров? А теперь вспомни наших самцов и сравни их с местными изнеженными павлинами. Да они мгновенно признают тебя воплощением Матери на земле.

— Все равно он меня раздражает, — надула губки принцесса. — А я не могу быть милой с тем, кто мне не нравится. Кстати, папа его иначе как «дрянной молокосос» и не зовет. А братика только при упоминании его имени начинает дергать. Ты бы видела, что с ним было, когда мне портрет принца прислали! Мне показалось, что у него сейчас припадок падучей начнется.

— Еще бы не начался! — фыркнула Арна, явно не испытывающая ни малейшего почтения к личности Его Императорского Высочества. — Достаточно вспомнить, как твой дорогой супруг отделал его на поле при Элстере. И что с ним самим потом сделал ваш достопочтимый батюшка.

Нежная Лорелла усмехнулась. Эта усмешка, уместная на лице прожжённого интригана и циника, странно смотрелась на прелестном юном личике. Зато весьма непрозрачно намекала на истинные чувства, царившие между родственниками королевской династии Империи.

Впрочем, Ее Высочеству было достаточно поймать собственное отражение краем глаза, как ее облик снова стал нежным, невинным и слегка обиженным.

— Найди во всем свои плюсы, — посоветовала подруге умудренная не столько годами, сколько опытом герцогиня. — По крайней мере, ты можешь быть уверена, что за мужа тебе краснеть не придётся. Если, конечно, ты сама не поставишь его в неудобное положение. И перестань капризничать, дорогая. Вспомни, как ты мгновенно окрутила бедного герцога Нарка. Хотя утверждала, что тебя от него тошнит.

— Меня от этого принца не тошнит. При виде его анкалского клюва меня блевать тянет, — скривилась нежная невеста, изобразив рукой тот самый клюв. — А мне, между прочим, с ним еще спать.

— Ну, может, нижний клюв у него весьма недурен. Ты же не видела, — усмехнулась герцогиня. — И тоже мне невидаль, переспать с каким-то там занюханным принцем. Тем более что говорят, будто о размерах мужского достоинства можно судить как раз по длине носа.

— В таком случае он у него просто огромный, костлявый и загнутый крючком! — Ее Высочество передернула плечиками. — Спасибо тебе, подруга. Ты всегда умела утешить…

— Думай о том, что сегодня ты, наконец, расстанешься с девственностью. Представляешь, что ты себе теперь сможешь позволить, а? — герцогиня наклонилась над плечом подруги, заглядывая в ее глаза через отражение. — Думай о том, что девичьи игры для тебя остались позади. А впереди веселая, интересная и о-о-очень сладкая женская жизнь.