Дитя четверга - [10]

Спенсер усмехнулся, и Эллисон вдруг растаяла. Она была не в силах противостоять этой чувственной улыбке.

– Я вовсе не соблазняю девушку моего лучшего друга. Даже такой любитель приключений, как я, не может позволить себе это.

– Дэвис рассказывал мне о ваших кругосветных путешествиях на своей яхте. Он говорил, будто вы авантюрист, работаете по контракту. Я уверена, что вы играете в эту игру, чтобы позабавиться, но мне это не нравится. Прошу покинуть дом, пока я…

Он сделал шаг ей навстречу.

– Пока вы что?

Она проглотила в горле комок и отступила назад.

– Пока я не позвонила Дэвису и не рассказала ему о ваших намерениях, – задыхаясь, проговорила Эллисон.

– А каковы мои намерения?

– Соблазнить меня. – Эллисон ощутила спиной стену и поняла, что дальше ей отступать некуда. Он же продолжал надвигаться на нее, пока его ноги не переплелись с ее ногами; руками он уперся в стену по обе стороны от нее.

– Я это делаю? – Эллисон ощутила теплое дыхание на лице. Казалось, от него исходили чувственные волны.

– А разве нет?

Он улыбнулся уголками рта:

– Ну да, я делаю все возможное, чтобы соблазнить вас. И только вы можете сказать, действует ли это на вас.

О да, действовало. Она плавилась, прижавшись спиной к стене, мысли в голове путались. Внезапно Эллисон обнаружила биение пульса в совершенно неожиданных местах – тайных, запретных, удивительным образом заявивших о себе.

– Когда вы танцевали, то чувствовали это, разве не так? – Он наклонился и ткнулся носом в ее шею.

Эллисон закрыла глаза. Да, она ощущала это, ведь десять лет изучала биологию. Чувствовала сильные бедра, которые прижимались к ее мягкому животу, силу его желания и возбуждения. Она не могла этого не чувствовать.

Но у нее еще оставались крупицы гордости.

– Чувствовала что? – хрипло спросила она.

– Удивительное щекотание, которое начинается где-то здесь. – Его указательный палец дотронулся до ее живота. – И распространяется потом сюда. – Палец двинулся к груди и описал круг вокруг одного из сосков. – Затем это подкатывает к шее. – Он мягко коснулся ямки на шее. – А потом это плывет, плывет, плывет, – палец скользнул вниз, к пупку, опустился еще ниже, – и взрывается где-то здесь, – шепотом закончил он, накрывая ладонью выпуклый треугольник между бедер.

Эллисон застонала и уткнулась лбом ему в грудь.

– Пожалуйста, не надо. – Она почувствовала, что эхо этого мягкого взрыва распространяется по всему телу.

Он сжал ладонями ее лицо и приподнял его.

– Я содрогаюсь при мысли о том, что предаю своего лучшего друга. И прихожу в отчаяние оттого, что причиняю боль Дэвису. Поэтому вы должны знать, насколько потрясли меня, если сейчас я рискую нарушить многолетнюю дружбу.

– Вам не следует этого делать.

– Да, совесть подсказывает, что мне не следует этого делать.

– Но вы ей не внемлете.

– Я не в силах услышать ее из-за того, что слишком громко бьется мое сердце.

– Это невозможно.

– Разве? А давайте выясним.

Она почувствовала ласковое прикосновение его пальцев на своих губах. Затем ощутила теплое и влажное дыхание. Когда их губы соприкоснулись, острое наслаждение пронзило ее.

Ощущение было настолько новым и сильным, что она испуганно прошептала:

– Спенсер!

– Да, да, – шепотом ответил он, обнимая и прижимая ее к себе.

Одна его рука легла ей на талию, вторая – на плечи. Он обнял Эллисон крепко, по-хозяйски. Губы и язык скользили по ее сомкнутым губам.

Под бархатистыми прикосновениями ее губы разжались. Это было приглашение, которого он ждал. Его язык нырнул в сладостную глубину ее рта и стал жадно и беспокойно блуждать, пока не удостоверился, что она признала за ним право там находиться.

Бедняжка Энн, подумала Эллисон. Ей суждено прожить жизнь, довольствуясь пресными, скучными поцелуями Дэвиса, и не испытать того, что испытывает она сейчас. Поцелуи Дэвиса были приятными, но в них не было неистовства, не было страсти и ярости. Поцелуи Спенсера были безудержными.

Он поднял ей рубашку и с силой притянул к себе. Его ладонь, соскользнув с талии, легла на ягодицы. Рука Спенсера уютно расположилась между бедрами и теплой подушечкой, и он удовлетворенно заворчал.

Другая его рука отыскала грудь Эллисон под рубашкой и стала легонько ее ласкать. Большим пальцем Спенсер начал массировать сосок, отчего тот превратился в твердый камешек.

– Энн, я знал, что у нас так все будет, – шепотом проговорил Спенсер.

Имя сестры прозвучало как пощечина, и Эллисон пришла в себя. Она высвободилась из его дерзких, хотя и деликатных объятий. Удивленный, он позволил ей это сделать. Эллисон отодвинулась от Спенсеpa. Стоя посреди гостиной Энн, она зажмурилась, пытаясь собраться с мыслями.

Открыв наконец глаза, Эллисон увидела, как Спенсер пристально наблюдает за ней. Он оставил ее в покое, дав время разобраться в своих чувствах.

– Вы должны уйти, Спенсер. Немедленно. И забудьте… этот поцелуй.

– Если вы просите, я уйду, но поцелуй не забуду.

– Вы должны! – выкрикнула она. Спенсер думал, что перед ним невеста его друга. Сегодня она была Энн, но завтра снова превратится в безвкусно одетую Эллисон, и он больше никогда не посмотрит на нее. И главное – то, что сейчас происходит между ними, способно разрушить отношения Энн и Дэвиса.