Дисциплинарный санаторий - [24]
Моральное давление западных санаториев (тысячи книг, статей, телепрограмм, кинофильмов, радиопрограмм, кричащих о жертвах СССР… жертвах, жертвах… жертвах), постоянное и сильное, привело через сорок лет к неожиданному для самих западных санаториев результату. Западу удалось внушить Интеллигенции и Администрации СССР комплекс вины, даже стыд за свою героическую историю. К чему это привело, мы знаем. К анархическому распаду вначале Восточного блока санаториев, совсем недавно к распаду государства СССР. PAIX ATOMIQUE сделал невозможным военное столкновение между Западным и Восточным блоками санаториев, но обладание ядерным оружием не уберегло СССР от психологических ударов. Серия «холодных», психологических войн разрушила коллективную волю Советского государства и подтолкнула его к самоубийству. (Вспомним высказывание Арнольда Тойнби о том, что «великие цивилизации не погибают, но кончают самоубийством».)
В результате отношение к агонизирующим восточным санаториям (многие из них регрессируют, превращаясь во внесанаторные «варварские» этнические государства) в Западном блоке значительно улучшилось. Это и понятно, из соперников они превратились в общества, вызывающие жалость и презрение. Ясно, однако, что такого рода сближение осуществилось ценой самоубийства СССР и всего Восточного блока санаториев. Своего активного участия в нацизме и марксизме (за исключением Германии) западноевропейские санатории далее не признают. Их «перестройки» не произошло.
Имея практический колоссальный перевес в жертвах войны — 20 миллионов погибших, СССР, однако, не сумел использовать их — жертвы — эффективно. Отчасти, разумеется, потому, что находился в двойственной позиции (жертва, но победитель войны), отчасти по неумению вести моральную войну. Израильский народ, потерявший шесть миллионов, пользуется полным и безусловным сочувствием администраций и населений планеты. Советский (русский) не пользуется. Шесть миллионов евреев, без сопротивления (одно из немногих исключений — восстание в варшавском гетто) прибывавшие в лагеря уничтожения, казалось бы, должны уступить первое место в мрачном списке 20 миллионам советских, погибших с оружием в руках или в героической осаде, как жители Ленинграда. Мало того, что весь этот бизнес похвальбы жертвами попахивает некрофилией, получается вдобавок, что существуют привилегированные жертвы.
Колено Израилево поступило со своими жертвами в полном соответствии с исторической традицией иудаизма — использовало их как моральную огневую мощь против сегодняшних и будущих врагов, как индульгенцию — право на исключительное поведение в мире. Эта индульгенция привела к созданию государства Израиль, к возникновению палестинской проблемы, к переделам границ, создала миллионы беженцев, дестабилизировала Ближний Восток, привела уже к нескольким войнам, и конца последствиям не видно.
Вот какой силой обладают в современном мире жертвы. Они, как видим, создают государства, меняют границы, производят новые жертвы.
Культ жертв давно покинул пределы санаторной цивилизации и влияет на судьбы несанаторных стран и народов. «Жертвы» режима красных кхмеров послужили одним из предлогов для вступления в Камбоджу вьетнамских войск. В свою очередь, портретирование Камбоджи как «жертвы вьетнамской агрессии» дало возможность (другим силам) создать вооруженную оппозицию вьетнамцам — из остатков армии того же «палача» Пол Пота в основном… Интеллектуалы Европы и Америки, следуя заповеди Сартра — интеллектуал, будь engagé[79], даже если ты ничего в проблеме не соображаешь, подписали обращения против «вторжения вьетнамских войск в Камбоджу» (подчеркивая свою объективность, американские напоминали о том, что выступили в свое время публично за прекращение войны, ведомой Соединенными Штатами во Вьетнаме). Однако ситуация в Камбодже оказалась сложнее, чем представлялось из Лос-Анджелеса, Нью-Йорка и Парижа. Благодаря вмешательствам и влияниям извне война в Камбодже длилась и множились с разрешения квадратноголовых интеллектуалов жертвы, рождаемые прошлыми жертвами. Римское право сильного оказывается сплошь и рядом справедливее иудейской, христианской, парижской и нью-йоркской морали, ибо позволяет конфликту разрешиться поединком: прав Победитель. Если бы та или иная сторона, Западный ли блок или Восточный (или несанаторные страны), не вмешивались в поединки, не помогали бы жертвам (поднимают, отряхивают и дают в руки оружие), а оставили бы их побежденными, сегодня была бы на картах одна Корея, и та же Камбоджа давно залечила бы свои раны. И жила бы при режиме, сторонники какового оказались бы сильнее (самая примитивная форма справедливости и самая честная). Так же как и Ангола, и Никарагуа, и Чад, и еще многие страны. Неразрешившиеся, тлеющие конфликты — результат вмешательства третьих, четвертых и пятых сил в поединок. Основанием для вмешательства чаще всего служат «жертвы». Абсурдность культа жертв видна ярче, если применить принцип не к современности, но к неоспоримой истории человечества. Получается, что 2.300 лет человечество восхищалось Александром Великим, первым европейским завоевателем (хотя греки себя к Западу не относили, а персов — своих врагов не именовали Востоком), ошибочно. Сочувствовать и восхищаться по современным стандартам следовало племенами, которые он покорил. (Тогда не существовало, к счастью для Александра, «Международной Амнистии», очень санаторной, как и «Интерпол», организации). В битве при Гастингсе победил герцог нормандский Вильгельм, кому придет в голову восхвалять сегодня Харольда?
