Дисбат - [22]

– Я свои услуги не навязываю, – заявил адвокат первым делом. – Решайте сами, исходя из ваших финансовых возможностей.

– Помочь-то вы ему чем-нибудь можете? – напрямую спросил Синяков.

– Заранее сказать трудно. Я ведь еще и дело не читал.

– Когда же вы успеете прочесть?

– Прямо перед судом. Какие сейчас дела… Три странички. – Адвокат уже раскрыл было рот, чтобы рассказать о том, какие грандиозные дела он раскручивал раньше, но тут же энергично перебросил косточку на счетах, тем самым самолично пресекая ненужную откровенность.

– Как же так получается, за три странички – три года, – Синяков все еще не мог оправиться от пережитого шока.

– Случалось на моей памяти, что и за три слова расстрел давали. – Снова громкий щелчок.

– Так то когда было…

– Бывает, времена возвращаются, – адвокат почесал счетами спину. – Вы с собой никаких документов не захватили?

– А какие документы я должен был с собой захватить? – удивился Синяков.

– Неплохо было бы иметь справку о тяжелом заболевании одного из близких родственников. Желательно психическом. А еще лучше о ранении или контузии, полученных при выполнении интернационального долга. Мог же у вашего сына быть брат, потерявший в Афгане, скажем, ногу.

– Нет у него такого брата.

– Да нам не брат нужен, – проникновенно произнес адвокат. – Его к делу не подошьешь. Нам справка нужна.

– Фальшивая? – догадался Синяков.

– Почему сразу фальшивая? – адвокат даже обиделся. – Фальшивыми деньги бывают. А в процессе защиты обвиняемого любые средства хороши. Разве вы об этом не знаете?

– Таких документов у меня нет, – развел руками Синяков.

– А как насчет похвальных грамот, дипломов, официальных благодарностей, правительственных наград, полученных непосредственно вашим сыном? Суд это учитывает.

– Откуда у него в восемнадцать лет возьмутся правительственные награды?

– Ладно. Будем строить защиту, опираясь на ошибки следствия, – адвокат тряхнул счетами, как шаман своим бубном.

– Думаете, есть они?

– Уверен, – безапелляционно заявил адвокат. – Иногда их даже преднамеренно допускают. Чтобы была возможность в случае чего дать задний ход.

– Хорошо бы, – вздохнул Синяков. – Но ведь приговора все равно не избежать.

– Ну и что! Зато полгодика можно скостить.

– А если иначе? – Синяков откашлялся в кулак. – Мне, конечно, просить об этом неудобно… Но поймите правильно, я ведь отец… Если, как говорится, подмазать кому-нибудь? Судье или прокурору…

– Нет, уже поздно. – Столь откровенное предложение ничуть не смутило адвоката. – Раньше надо было беспокоиться, на стадии предварительного следствия… А когда дело в прокуратуру попало – все.

– Понятно. – Надежды рушились одна за другой, словно птичьи гнезда под ударами бури. – А нельзя узнать, где он сейчас находится?

– Почему нельзя? Можно. – Адвокат постучал углом счетов в стенку, оказавшуюся вовсе не кирпичной, а фанерной. – Сергей, зайди ко мне! Разговор есть.

За хлипкой стеночкой кто-то недовольно буркнул и тяжко заворочался, словно зверь в клетке. Заскрипел стул. Хлопнула соседняя дверь. Запела паркетная доска, на передвижения Синякова никак не отзывавшаяся.

Человек в форме, ввалившийся в кабинет, был всего лишь старлеем, но страха он внушал не меньше, чем маршал. Столь импозантные фигуры мать-природа создает редко, и то, наверное, по спецзаказу.

Спецзаказ, по которому был создан этот самый Сергей, формулировался примерно так – «Идеальный образец коменданта гауптвахты».

– Ну? – пробасил он, мельком глянув на адвоката. – Чего звал?

– Рядовой Синяков за тобой числится? – несколько заискивающе спросил адвокат.

– Почем я знаю? Их за мной больше полсотни числится… Из какой он части?

– Особая бригада внутренних войск, – вспомнил Синяков.

– А-а… этот… Лежит на нарах. Суда ждет. Таких на работу выводить не положено.

– Вот отец его приехал, – адвокат указал на Синякова. – Увидеться хочет.

– До суда не положено, – обронил комендант равнодушно.

– Ты пойми, он же не из пригородного колхоза сюда пришлепал! – загорячился адвокат. – Он за тысячу верст на самолете прилетел!

– Хоть на ракете. Какая разница, – комендант и бровью не повел. – Устав забыл?

– Я больше забыл, чем ты помнишь! – Адвокат схватил счеты, словно это было какое-то неотразимое оружие вроде меча-кладенца. – Разве нельзя для хорошего человека исключение сделать?

– Нет в уставе такого термина «хороший человек». – Комендант осторожно отобрал у адвоката счеты и от греха подальше положил их на шкаф. – Еще вопросы имеются?

Тут внутренний голос подсказал Синякову, что пора брать инициативу на себя. По некоторым приметам – значку мастера спорта и переломанным ушам – он почуял в коменданте родственную душу.

– Борьбой занимаетесь? – поинтересовался Синяков как бы между прочим.

– Бывает, – буркнул комендант.

– Каким видом?

– Всеми…

– Зубаря случайно не знаете? Или Метлицкого? – Это были ровесники Синякова, вместе с ним начинавшие спортивную карьеру и впоследствии добившиеся немалых успехов.

– Про какого Зубаря речь? – В светлых рысьих глазах коменданта пробудилось что-то похожее на интерес.

– Про Илюху.

– Илья Ильич тренировал меня одно время, – комендант в упор уставился на Синякова. – А вы ему кем доводитесь?