«Дирежаблестрой» на Долгопрудной - [22]

Савельев

«Приказ» повис в воздухе

Завмагом № 2 Федюшин в 33 году задерживал по несколько дней выдачу сахара рабочим, по несколько дней хранил у себя десятки тысяч рублей торговой выручки, за что он начальником ОРСа т. Пролетарским был снят с работы. Но этот приказ повис в воздухе, Федюшин продолжает работать и дальше. Федюшин и продавец Широкий разрешают посторонним лицам входить за прилавок и хозяйничать. Так, ими за прилавок были допущены зав. палаткой Мухачев и хлеборез Решетников, которые для себя бесконтрольно отвешивали хлеб, сахар, творог и другие продукты.

При такой безответственной организации и практике в торговой деятельности т. Федюшина могут произойти неизбежные растраты и хищения социалистической собственности, о чём рабочая общественность Граждавиастроя и предупреждает зам. начальника ОРСа тов. Локтева.

Мацаков

Продавец хлебной палатки Решетников, как мы помним, ещё в январе был уличён в безобразиях, однако продолжал безнаказанно наживаться за чужой счёт.

В поселковой амбулатории кроме утреннего врачебного приёма был введён приём вечерний, а также приём по детским и зубным болезням. В ближайшее время намечалось открытие приёма врачами-специалистами по женским, глазным и венерическим болезням.

В мае в больничном хозяйстве пустили в ход небольшую прачечную, что гарантировало регулярную стирку матрацев.

Открыли мужской и женский карантины для вновь прибывающих рабочих, изолятор для временного содержания больных до их отправки в больницу.

Ещё в 1933 году рабочие Дирижаблестроя предлагали оборудовать на платформе Долгопрудной утеплённое помещение для пассажиров: поезда – «паровички» из Дмитрова ходили довольно редко, с интервалом от полутора до трёх часов, и ждать их зимой было холодно. Однако это предложение «выпало» из сферы внимания начальства.

Забыли о вокзале

В предложении комиссии записано на ст. Долгопрудной построить утеплённый вокзал. Это решение не исполнено, оно забыто, не внесено в титул нового строительства. Зимой рабочие и специалисты Дирижаблестроя вновь будут мёрзнуть и простужаться в ожидании наших «быстроходных» Савёловских поездов.

Г.

Правда, никакой «платформы» на Долгопрудной тогда ещё не существовало: не было ни мостков, ни настилов вдоль путей, в вагоны карабкались и прыгали из них прямо на насыпь.

А в Беринговом море тем временем таскало и таскало льдами застрявший «Сталинград». До середины месяца судно лежало в дрейфе практически на одном и том же месте. Лёд сжимал корму, гнул рулевой вал.

Подошедший ледокол «Красин» вызволил «плавучую тюрьму дирижаблей» из плена и ушёл. «Сталинград» добрался-таки до бухты Провидения, где простоял несколько дней, и 20 мая вышел на Уэлен. На обратном пути «Красин» вновь выводил судно из ледовых полей. В 11 часов 26 мая «Сталинград» с помощью «Красина» наконец вышел на чистую воду в точке с координатами 60є38ґ с. ш. 177є18ґ в. д. и к 29 мая пришёл в Петропавловск-Камчатский. Здесь уже стояли «Красин» и «Смоленск» со спасёнными челюскинцами.

Столица Камчатки загодя готовилась к встрече героев. Здания украшались плакатами, флагами, лозунгами, портретами участников экспедиции и лётчиков. Встреча была грандиозной по размаху. В день прибытия пароходов трудящиеся-ударники города и местное начальство вышли им навстречу в море с оркестром на портовых катерах. Пароходы встретили челюскинцев долгими гудками. Вдоль берега на косе были расставлены большие буквы «Привет героям». Подготовились и петропавловские портовики: у ворот порта и пирса построили две увитые зеленью арки; у места причала катеров установили «писаный макет самолёта надо льдами»; пирс, контору и столовую порта расцветили интернациональными флагами. Макет «Челюскина» во льдах установили на здании обкома ВКП(б), а на его стенах – портреты Шмидта и Воронина, капитана «Челюскина».

Вечером в Камчатском областном рабочем театре (КОРТе) прошёл торжественный вечер встречи. Здесь присутствующих порадовала «прекрасно декорированная сцена. Море, покрытое льдами, северное небо и нежные, радужные цвета северного сияния делали из сцены уголок Арктики, той, какой она обычно представляется воображению». Капитан «Сталинграда» Сиднев и начальник экспедиции дирижаблистов Бирнбаум занимали почётные места в президиуме.

После непродолжительной стоянки на Камчатке «Сталинград» отправился во Владивосток.

Арктическая эпопея долгопрудненских дирижаблистов заканчивалась без потерь.

Если в 1933 г. на Дирижаблестрое выходило 6 стенных газет, то сейчас – 19. Лучшими из них были «Сварной киль», «Руль высоты» (выпуск начали в феврале 1934 г.), «ОРСовец». Последняя «стенновка», от тружеников прилавка, выпускалась регулярно с «весьма интересным содержанием и с прекрасным внешним оформлением». Отстающие, не добившиеся регулярного планового выпуска, не уделяющие достаточно внимания жизни цеха или участка, – стенгазеты «Голос монтажника» (монтажный цех) и «Пила» (орган столярной мастерской).

В январе 1934 г. механический цех (начальник цеха Монсервиджи) приступил к выпуску газеты «Ударный цех», но вышло всего три номера. Газету критиковали за недостаточную «связь с массой», а также за то, что почти весь материал составлялся самими сотрудниками редколлегии и потому носил случайный характер.