Директива Джэнсона - [9]

Бывали моменты, когда Джэнсон чувствовал себя так, словно и его тоже выпотрошили и повесили на стену. В настоящее время почти все хищники занесены в Красную книгу исчезающих видов, а Джэнсон признавал, что и он сам когда-то был хищником — агрессивной силой, сражающейся с агрессивными силами. Он знавал бывших солдат, настолько пристрастившихся к диете адреналина и опасностей, что, когда надобность в их услугах отпала, они начинали играть в войну. Все свое время эти люди проводили, выслеживая противника на многочисленных площадках для пейнтбола в горах Сьерра-Мадре или, что гораздо хуже, поступали в услужение к сомнительным фирмам, ведущим дурно пахнущие делишки, как правило, в тех частях света, где единственным законом является щедрый бакшиш. Джэнсон глубоко презирал таких людей. Однако порой он задавался вопросом, не являются ли узкоспециальные услуги, которые он оказывает американскому бизнесу, всего лишь более пристойной разновидностью того же самого.

Он одинок, и в этом все дело. Джэнсон никогда не чувствовал свое одиночество так остро, как в эти редкие короткие промежутки вынужденного безделья в своей строго расписанной по часам жизни — время между регистрацией на посадку и взлетом, время, проведенное в ожидании в таких же уютных, комфортабельных местах, предназначенных только для того, чтобы люди здесь ждали. А когда он приземлится в Лос-Анджелесе, его опять никто не будет ждать, за исключением еще одного водителя лимузина, скрывающего свое лицо за темными стеклами очков, держащего белую табличку с его фамилией, написанной с ошибкой, а затем еще одного клиента, главы регионального отделения крупной компании легкой промышленности. Деловые обязанности заставляли Джэнсона регулярно совершать перелеты из одного конца страны в другой. У него не было ни жены, ни детей, хотя когда-то у него была жена и, по крайней мере, надежды завести ребенка, так как Хелен перед своей гибелью успела забеременеть. «Хочешь рассмешить Господа Бога — поведай ему о своих планах», — частенько повторяла она любимую поговорку своего деда, и это пророчество сбылось самым жутким образом.

Джэнсон окинул взглядом янтарные бутылки над стойкой бара, за своими яркими этикетками прятавшими эликсир забвения. Он поддерживал себя в боевой форме, тренировался до исступления, но даже во время прохождения действительной службы не отказывал себе в удовольствии иногда пропустить рюмку-другую. Разве это может повредить?

— Вызывается Ричард Александер, — раздался из громкоговорителя системы оповещения гундосый голос. — Пассажир Ричард Александер, пожалуйста, подойдите к ближайшему столу регистрации «Тихоокеанских авиалиний».

Подобные сообщения являются шумовым фоном зала ожидания любого аэропорта, но Джэнсон вздрогнул, очнувшись от размышлений. Псевдоним «Ричард Александер» он нередко использовал в прошлом. Джэнсон непроизвольно закрутил головой, оглядываясь по сторонам. Нет, это всего-навсего случайное совпадение, решил он и в этот момент почувствовал, как у него в нагрудном кармане вибрирует сотовый телефон. Вставив наушник в «Нокию», Джэнсон включил связь.

— Да?

— Мистер Джэнсон? Или мне лучше называть вас мистером Александером?

Женский голос, натянутый, проникнутый отчаянием.

— Кто это? — тихо произнес Джэнсон.

Шок оглушил его — по крайней мере, на первое время; успокоил, а не взбудоражил.

— Пожалуйста, мистер Джэнсон, нам необходимо встретиться. Немедленно.

Все гласные и согласные выговаривались с отчетливостью свойственной иностранцам, получившим хорошее образование. А фоном — довольно громкий характерный гул.

— Будьте добры, объяснитесь подробнее.

Последовала пауза.

— При встрече.

Джэнсон нажал клавишу, оканчивая разговор. У него на затылке высыпали мурашки. Одновременный вызов через службу авиакомпании и по сотовому телефону, уточнение, что встреча должна произойти немедленно: очевидно, что неизвестная находится где-то совсем близко. Фон в трубке лишь подкрепил подозрения Джэнсона. Он осмотрел зал ожидания, пытаясь определить, кто из присутствующих пытается связаться с ним таким образом.

А что, если это ловушка, расставленная давнишним врагом, так и не простившим его? Немало людей сочтет себя отмщенными, только узнав о его смерти; у некоторых из них, возможно, жажда пролить кровь вполне обоснованна. И все же это предположение казалось маловероятным. Он уже давно отошел от дел; в конце концов, сейчас он не тащит упирающегося «перебежчика» из Дарданелл через Афины на ожидающий в нейтральных водах фрегат, не пользуясь ни одним из способов легального пересечения границ. Он находится в аэропорту О'Хейр, черт побери. Впрочем, возможно, как раз поэтому рандеву назначено именно здесь. Люди чувствуют себя совершенно спокойно в людном аэропорту, защищенные металлоискателями и охраной в форме. Требуется изощренная хитрость и дерзость, чтобы воспользоваться этой мнимой безопасностью. А в аэропорту, через который ежедневно проходит почти двести тысяч пассажиров, безопасность действительно является иллюзией.

Джэнсон мгновенно изучал и отбрасывал предположения. У толстого стекла, выходящего на летное поле, освещенная пробивающимися сквозь жалюзи полосками солнечного света, склонилась к экрану портативного компьютера молодая блондинка; Джэнсон убедился; что ее сотовый телефон висит на поясе и к нему не подключен дополнительный наушник. Другая женщина, у самого выхода, вела оживленный разговор с мужчиной, у которого от обручального кольца осталась только полоска светлой кожи на бронзовом от загара безымянном пальце. Джэнсон продолжал осматривать зал и наконец, через несколько мгновений, нашел ее, ту самую женщину, которая только что ему звонила.