Дипломная работа - [28]
Старые друзья ничего спрашивать не стали. Хотя то, что они сделали, было, может быть, ещё хуже.
— Знаешь правила? — спросил Дима.
— Нет, — грустно сказал Ваня.
— Это очень просто. Нужно забивать в лузы шары своего цвета. Становись, как я, так, прогнись.
— Слушай, Дима, давай я просто шары погоняю.
— Да погоди ты, стойка важна для хорошего удара. Поставь ноги вот так, предплечье перпендикулярно столу, а рука сгибается под углом в 90 градусов.
— Я не запомню.
— А как ты держишь левую? — хихикнул Лёха.
— Да, Ваня, не подворачивай пальцы. Надо так: положи ладонь на стол, сдвинь на себя указательный палец, а большой просто подними вверх. Теперь кий: води его равномерно, чтоб он не шалдыбался у тебя из стороны в сторону.
Ваня удивлялся, как это против его воли тело подчиняется Диминым указаниям. Удивлялся тому, как мог позволить затащить себя в бильярд. Как это так получилось у него с машиной. То есть как это у него не получилось с машиной, в то время как у других получилось. И с зарплатой у других получилось лучше, чем у Вани. Неужели он никуда не годный человек?
Что за чушь!
Ваня лучше их всех, он им ещё покажет! Он сконцентрировал весь гнев в правой руке и со всей силы долбанул кием по белому шару. Тот быстро пересёк стол и ударился в треугольник из 15 разноцветных шаров. Они раскатились по всему столу.
— Молодец, разбил, — отечески сказал Дима, — теперь надо забивать шары в лузы. Главное — осторожней с чёрным шаром: кто его забивает, тот проиграл.
Играли на вылет. Лёха стоял в стороне и ждал своей очереди.
— Как у тебя дела? — забил Дима красный шар.
— Ну, нормально, — промазал Ваня по коричневому.
— Где отпуск проводил? — белый шар стремительно ударился о борт стола, покатился обратно и стукнул в оранжевый шар, отчего тот медленно подкатился к лузе и с глухим звуком упал в неё. — Дуплет!
— На Нарочи, у бабушки, — белый шар ударил по коричневому и упал в лузу.
— Белый забивать нельзя, — сказал Дима.
— Я ж не нарочно.
— А я в Болгарию летал, там теперь почти что Европа, — Дима забил ещё два шара.
— А я в Испании был, — встрял Лёха.
«Тебя не спросили», — подумал Ваня и врезал по коричневому.
— Ура!
— А говорил, что играть не умеет, — подбодрил Лёха.
— Как работается? — лупанул Ваня по синему.
— Отлично! Восемь часов в день + социальный пакет + бесплатный спортзал, — Дима продолжал забивать шары.
— А я зато прихожу на работу, когда захочу. Времени свободного — куча, — похвастался Ваня.
— И что ты с ним делаешь? — поинтересовался Дима.
— Как что? — Ваня задумался: а что он и правда делает со свободным временем?
— Ну, чем ты увлекаешься?
— Не знаю. Ну как, в интернете сижу, книжки там… читаю. Ну, хобби особого у меня нет.
— То есть марки не собираешь? — усмехнулся Дима.
— Нет.
«Какие ещё марки?» — подумал Ваня и бездумно толкнул белый шар. Белый ударил в синий, синий — в жёлтый, тот отрикошетил в чёрный, который как раз стоял возле левой верхней лузы.
— Аккуратней, видишь, ты проиграл — сказал Дима.
Лёха стал играть партию с Димой, а Ване вдруг стало так тоскливо. Он тупо смотрел на стол и на изощрённые позы друзей. Те противоестественно выгибались, точными ударами загоняли шары в лузы, комментируя что-то про «винты», «боковики», «тёщи» и «снукеры».
— Пацаны, я пойду, меня ждут, — соврал Ваня.
— Пока, — бросил Лёха из-за стола, сосредоточено целясь в очередной шар.
Дима пожал вялую Ванину ладонь и сказал, что надо бы ещё встретиться.
— Ага, — автоматически произнёс Ваня.
Он вышел из клуба и пошёл какими-то тёмными дворами. Шёл по грязи, а в голове вертелись шары, машины, отпуска, зарплаты. Через какое-то время он вышел на проспект и увидел метро. Спустился.
На перроне люди ждали поезда, а на лавке сидела бабка в тёплом зелёном платке и зелёных варежках. Ваня как посмотрел на эти варежки, так и не смог отвести взгляд. Вдруг ладонь бабки расправилась, указательный палец чуть сдвинулся, а большой поднялся вверх, и через дырку в варежке Ваня увидел подушечку большого пальца.
— Не заходите за ограничительную линию у края платформы, — предупредил женский голос в динамиках.
Ваня и не замечал раньше, какой это ласковый голос.
— На путях метрополитена высокое напряжение, — с нежностью продолжал голос.
Больше Ваня ничего не слышал. Он подошёл к краю платформы и чёрным шаром упал на рельсы.
Пыжик
Видели ли вы когда-нибудь пыжика с усами? Сложно ответить? Ещё догадайся поди, кто такой этот пыжик. Вот Ожегов пишет, что это «телёнок северного оленя». Я не ношу на лекции бухучёта словарь Ожегова, потому не знаю про северных оленей таких подробностей. Зато я знаю пыжика.
Елхов вон даже двух пыжиков знает. Одного он видел в Санкт-Петербурге, куда каждую неделю возит экскурсии. Да, Елхов сам всё организовывает, ему очень нравится зарабатывать деньги. Там в Санкт-Петербурге на Фонтанке ему каждый раз показывают памятник Чижику-Пыжику. Только он без усов, если честно.
— Ты не замечал в Печейкине ничего странного? — вмешивается в наш рассказ сам Елхов.
Мы с ним сидим на одной из последних парт аудитории, спрятавшись за спинами однокурсников: не хотим конфузить лекторшу, которая явно бы огорчилась, увидев, что мы не записываем и не слушаем её интересную лекцию. За окнами темно, потому что уже зима, а лампы дневного света с привычным жужжанием освещают грязно-бежевые парты, исписанные матерными стишками и замечаниями типа: «Хочу домой», «БГЭУ — сила, БГПА — могила». За партами сидят измученные, жёлтые в свете ламп студенты, а у доски стоит не менее жёлтая лекторша.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.