Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди - [3]
— Сережа тоже не говорил по-армянски. Тоня мне рассказывала, что ты такой же лоботряс, как и твой отец. В России армян отпускают к родственникам. Это верно?
— Верно.
— Сама знаю. Проверяла. Тоня передала тебе мое приглашение?
— Передала.
— Тебе будут нужны деньги на билеты. По какому адресу прислать ваучер?
Я начал говорить что-то невнятное. Но она повторила грозным повелительным голосом:
— Адрес?
Обычно мы давали адрес посольства, но ей я дал адрес дома, где жил в Тунисе. Если бы в посольство пришел ваучер на билеты в США, мне тут же устроили бы бесплатную поездку в Москву.
— Тоня сказала, что я больна?
— Да.
— Не верь. Но если приедешь быстро, застанешь меня в живых. Ты ведь ни разу не видел свою бабушку?
— Ни разу.
— И меня не увидишь, если не поторопишься.
Беседой с тетей Астрой я остался доволен. И решил, что надо будет еще раз позвонить месяца через два. Лететь в США мы с женой не собирались, да и не верили, что она пришлет ваучер. Но о квартире в Монреале говорили часто.
Когда через полгода мы оказались в Новом Орлеане, то узнали, что квартира еще не построена и оплачена только на 60 %. Но наследником тетя Астра действительно назначила меня, и трудностей с выплатой 40 % не было.
А в Новом Орлеане на самом деле жарко и все говорят по-английски.
Консульское управления МИДа прислало в посольство сводку о том, сколько людей покинуло СССР под предлогом «воссоединения семей». Она предназначалась для работы с тунисцами и должна была свидетельствовать в пользу «гуманной» политики советского правительства.
Среди уехавших больше всего было евреев, много немцев. Третьими в списке значились армяне, они воссоединялись с родственниками в США.
На одном из приемов я подошел к хорошо знавшему меня посланнику США Норману Андерсону, рассказал ему о приглашении тети и спросил, могу ли я на основании приглашения получить американскую визу. Он пообещал узнать. Через несколько дней мы снова встретились на приеме. Он сказал:
— Дело это очень сложное. Вы дипломат и по закону должны запросить визу в нашем посольстве в Москве. Но я понимаю: вы не хотите этого делать. Остается один выход — просить политическое убежище.
И тут же оговорился:
— Поверьте, я не подталкиваю вас к этому решению, просто разъясняю вам законы.
И протянул мне визитку:
— Если с вами что-нибудь случится, позвоните мне по личному телефону.
Тетя Астра сказала, что я ее единственный наследник. Принимая во внимание ее возраст, — она была старшей сестрой, а тете Тоне шел 95-й год — я предположил, что очень скоро Инюрколлегия начнет разыскивать человека, которому она оставила завещание, и если, когда она меня найдет, я окажусь в Москве, то с МИДом придется проститься. Другое дело, если я буду в Тунисе… Что же касается ваучера, то тетя Астра сказала о нем как-то мимоходом, и я не воспринял ее слова всерьез.
Однако через полтора месяца в почтовом ящике я обнаружил пакет из США, а внутри — ваучер на два билета Тунис — Новый Орлеан. Мне оставалось только радоваться тому, что я предусмотрительно дал адрес дома, а не посольства, ибо, приди ваучер в посольство, мы с женой первым самолетом отравились бы в Москву безо всякого ваучера.
Спрятали мы ваучер в кухонном шкафу рядом с приглашением. Прятать на работе в сейфе было небезопасно.
А потом произошли события, после которых я сказал Ларисе:
— Как бы нам не пришлось воспользоваться ваучером по назначению.
1.2. Атмосфера накаляется
Утром, когда я ехал в посольство, впереди моего фиата мелькнуло белое пежо-505 офицера безопасности посольства Павловского.
«Что он здесь делает в такую рань? — подумал я. — Никто из кагэбэшников поблизости не живет. Следит за кем-то? Но уж больно грубо работает».
И решил: как приеду в посольство, сразу же позвоню резиденту.
Я всегда звонил резиденту, когда видел его сотрудников «в деле». Резидент делал вид, что не злится, а на самом деле злился. Наверное, потом распекал сотрудников, а они от этого работали еще хуже.
— Твой Павловский отрабатывает на мне технику слежения. Не принимай зачет, больно грубо.
— Да он мудак, — чувствовалось, что резидент разозлился. И повторил: — Ты же знаешь, что он мудак. Я ему врежу. Не волнуйся.
А я начал волноваться. Они могли найти приглашение и ваучер.
Но предположить, что все так серьезно, я тогда не мог. Я не мог догадаться, что сотрудник ЦРУ Эймс, работавший на русскую разведку, узнав про мой интерес к визе в США, сообщил, что я собираюсь эмигрировать, и добавил к донесению толику от себя. И немалую.
Я начал замечать, что вещи в моей машине стали менять положение. А однажды обнаружил в ней тетрадь, исписанную по-арабски. Позже мне сказали, что это тетрадь записей бесед с Арафатом арабиста Коли Грибкова, который два месяца назад вернулся в Москву. Резидент, наверное, был уверен, что я сразу отнесу тетрадь в американское посольство.
Я при свидетелях передал тетрадь резиденту. Он меня поблагодарил.
А таинственные появления предметов не только продолжались, но и стали принимать совершенно мистические формы, на грани чертовщины.
Роман «Тень наркома» продолжает остросюжетную трилогию «Мефистофель возвращается».Евгений — значит благородный. Любимое имя Пушкина. И неслучайно героя романа Олега Агранянца тоже зовут Евгений. Да, он благороден и честен, порой даже немного наивен. И эти его черты удивительно точно сочетаются с тайной — своеобразным знаком Зодиака Евгения Лонова. Он на службе у ее величества Тайны и призван как можно шире открывать ее завесы, срывать ее покровы, постигать ее глубины, ибо он — служитель разведки конца ХХ века.Однако он настолько обаятелен и самобытен, настолько человечен и остроумен, что ни в какие привычные рамки образа разведчика не вписывается.
В остросюжетную трилогию «Последний ход за белой королевой» вошли романы «Валютный извозчик», «Тень наркома» и «Так говорил Песталоцци». Евгений – значит благородный. Любимое имя Пушкина. И неслучайно героя романа Олега Агранянца тоже зовут Евгений. Да, он благороден и честен, порой даже немного наивен. И эти его черты удивительно точно сочетаются с тайной – своеобразным знаком Зодиака Евгения Лонова. Он на службе у ее величества Тайны и призван как можно шире открывать ее завесы, срывать ее покровы, постигать ее глубины, ибо он – служитель разведки конца ХХ века.
Остросюжетный роман «Валютный извозчик» – первая книга трилогии «Мефистофель возвращается».Евгений – значит благородный. Любимое имя Пушкина. И неслучайно героя романа Олега Агранянца тоже зовут Евгений. Да, он благороден и честен, порой даже немного наивен. И эти его черты удивительно точно сочетаются с тайной – своеобразным знаком Зодиака Евгения Лонова. Он на службе у ее величества Тайны и призван как можно шире открывать ее завесы, срывать ее покровы, постигать ее глубины, ибо он – служитель разведки конца ХХ века.Однако он настолько обаятелен и самобытен, настолько человечен и остроумен, что ни в какие привычные рамки образа разведчика не вписывается.
«Так говорил Песталоцци» Олега Агранянца – это завершающая книга трилогии «Мефистофель возвращается». Евгений – значит благородный. Любимое имя Пушкина. И неслучайно героя романа Олега Агранянца тоже зовут Евгений. Да, он благороден и честен, порой даже немного наивен. И эти его черты удивительно точно сочетаются с тайной – своеобразным знаком Зодиака Евгения Лонова. Он на службе у ее величества Тайны и призван как можно шире открывать ее завесы, срывать ее покровы, постигать ее глубины, ибо он – служитель разведки конца XX века.
Сотруднице ФБР, специализирующейся на работе с русскоязычными американцами, юной Карине Лоновой поручено расследовать убийство русской женщины в маленьком городке около Орландо во Флориде. Дело оказывается непростым. Сложные запутанные отношений между людьми ставят следствие в тупик, то и дело возникают новые обстоятельства. Следы ведут к профессору из Бостона; кажется, что дело уже раскрыто. Но тщательный анализ справки патологоанатома убеждает Карину, что она находится на ложном пути. Неожиданные находки и обманутые ожидания, извечные философские проблемы добра и зла, преступления и наказания.
Драма для чтения – особый вид литературного искусства, который требует от автора максимум мастерства. С задачей написания таких произведений Олег Агранянц справился весьма успешно: его книга «Все женщины немного Афродиты» представляет собой четыре пьесы, в которых гармонично соединились острота сюжета, напряженность интриг и философские размышления. Оригинальным авторским жанром «глупость в двух действиях» названа пьеса «Вода и скелет», ее герои втянуты в череду интриг, из которых не так просто выпутаться.
Истории Виктора Львовского не только о ребенке, способном взаимодействовать с миром и людьми с особой детской мудростью и непосредственным взглядом, но и о взрослых, готовых иметь дело с этим детским миром, готовых смотреть на самих себя через призму неудобных детских вопросов, выходить из неловких положений, делать свое взрослое дело, и при этом видеть в детях детей. Эти рассказы предназначены для всех – для подростков и для их родителей, которые они могут читать, как самостоятельно, так и вместе.
Скандалисты и минусаторы в блогах уже достали. Хватит это терпеть, я применяю черную магию. Подключайте свои энергетические чакры. Давайте вместе нашлем на них апокалипсец.
У Журавлева твердый характер. У Журавлева всё по науке. Но когда жена снова уехала в командировку, а инструкции о варке вермишели не оказалось на положенном месте, он слегка растерялся…
Джордж Бивен, довольно известный и успешный композитор американского происхождения, прогуливаясь по Пикаддили, увидел довольно хорошенькую девушку. Немного погодя, внезапно, в такси на котором он направлялся в отель, заскочила эта прекрасная незнакомка и попросила её спрятать…
Предлагаем вашему вниманию лучшие рассказы из сборника «Неунывающие россияне» русского писателя Николая Лейкина, автора знаменитых «Наших за границей». В книгу, которой автор дал подзаголовок «Рассказы и картинки с натуры», вошли рассказы «Коновал», «Из жизни забитого человека», «У гадалки», «Былинка и дуб» и зарисовки «Наше дачное прозябание» – юмористическое описание дачных пригородов северной столицы и типов населяющих их петербуржцев.
Сборник «Четыре миллиона» (1906) составили рассказы, посвященные Нью-Йорку. Его название объяснялось в кратком предисловии к первому изданию, где О. Генри сообщал, что по переписи населения в Нью-Йорке насчитывалось на тот момент четыре миллиона жителей.Данный рассказ впервые опубликован в 1904 г.