Дипломатия - [35]

Как эти основные положения политики влияют на английскую дипломатию? Теперь мы должны рассмотреть этот вопрос.

IV

В своей интересной работе «Дух британской политики» доктор Канторович проанализировал руководящие принципы английской системы и их влияние на дипломатию. Его оценка льстит британскому самолюбию. Он называет благородство, объективность и гуманность тремя основными качествами английской дипломатии. Ее главный недостаток, по его мнению, — иррациональность, т. е. отсутствие продуманных планов. Он не обращает большого внимания на оппортунизм британской системы и на ее глубокий эгоизм. Но он признает (так как он — серьезный и снисходительный наблюдатель), что английская политика слишком склонна колебаться между идеализмом и реализмом, между гуманностью и эгоизмом; и он правильно подчеркивает, что международная репутация англичан как лицемеров, а также фраза «коварный Альбион» происходят не из-за какой-то общенациональной неискренности, а скорее из-за общенационального отвращения к логике и предпочтения решать вопросы не до, а после того как они возникли. Другими словами, для англичан типичен подход к проблеме сначала с идеологической, а затем с реалистической точки зрения.

Первое побуждение основано на человеколюбии, и только на последующих стадиях появляются мотивы корысти и самосохранения; это часто приводит к несоответствию между целями, провозглашенными в начале международного кризиса, и теми, которые определяют английскую политику в конце.

Не все иностранные наблюдатели так снисходительны, как доктор Канторович. Генрих Гейне, например, охарактеризовал англичан как «самую противную нацию, которую бог в гневе своем создал», и предупреждал современников против «вероломных и коварных интриг карфагенян Северного моря». Но Гейне в тот момент писал как журналист, и его брань, которая имела некоторое влияние во Франции и в Германии, должна быть в значительной мере отвергнута, так как она была написана в пылу полемики. Интересней рассмотреть, какое впечатление английская система произвела на таких более опытных наблюдателей, как князь Бюлов, граф Беристорф и граф Менсдорф. Для этих дипломатов основная разница между английским и континентальным отношением к внешней политике выражалась в двух основных чертах: во-первых, — почти детская наивность, во-вторых, — сентиментальность.

В 1899 г. князь Бюлов посетил Виндзор[64] и записал свои впечатления в дневнике:

«Английские политики плохо знают континент. Они знают об условиях на континенте не больше, чем о Перу или о Сиаме. Их общие идеи, по нашим понятиям, довольно наивны. В их бессознательном эгоизме какая-то наивность и некоторое легковерие. Они не склонны подозревать действительно плохие намерения. Они очень молчаливы, довольно беспечны и очень оптимистичны».

Граф Менсдорф, бывший долгое время австрийским послом в Лондоне, друг Великобритании, разделял мнение князя Бюлова.

«Большинство английских министров и политиков, — писал он, — гораздо более невежественно, неточно и поверхностно, чем мы предполагаем. Многое из того, что мы считаем обманом, на самом деле лишь результат невежественности и путаницы. Все они почти без исключения имеют лишь туманное представление о других странах».

К обвинению в невежественности и беспорядочности прибавляется еще жалоба на английскую сентиментальность. Эта жалоба приняла немного удивительную форму в письме, написанном в 1904 г. князю Бюлову графом Бернсторфом, который был тогда советником немецкого посольства в Лондоне, а впоследствии стал послом в Вашингтоне:

«По моему скромному мнению, начало улучшению отношений между двумя странами может быть положено путем заключения договора об арбитраже. Эти договоры в их современной форме совершенно безвредны и фактически не имеют значения. В то же время удивительно, насколько "практичные англичане" в политических делах находятся под влиянием фраз. Если мы согласимся на договор об арбитраже, очень большое количество народу в Англии поверит, что немцы бросили свои агрессивные намерения и стали мирными людьми. В это время мы могли бы заложить еще несколько военных кораблей, в особенности если их постройке не придавать большой гласности».

Я привел эти высказывания опытных наблюдателей потому, что они объясняют, каковы основные ошибки английских политических деятелей в международных вопросах. Наблюдается значительное непонимание не столько обстановки других стран, сколько психологии иностранцев; наблюдается беспредельный оптимизм, нежелание предвидеть неприятные возможности, а также тенденция приветствовать договоры и соглашения, которые, будучи на самом деле бесполезны, рассчитаны на сентиментальность английского народа и его любовь к успокаивающим фразам.

Английский дипломат неизбежно отражает достоинства и недостатки своих политических руководителей. Я уже отметил, что министерство иностранных дел и кабинет министров предпочитают своих оптимистичных послов своим пессимистичным и считают тех, которые предостерегают их против надвигающихся опасностей и бедствий, «немного неуравновешенными», «нервными» или «нездоровыми». Посол, который провел свою жизнь на дипломатической службе и который знает, что понятия и склад ума иностранцев и английских джентльменов не всегда одинаковы, часто бывает ошеломлен ребяческим спокойствием министров. Если он — честный человек, с большой силой воли, он охотно снесет неприязнь, которая преследует пророка несчастья, и сыграет роль Кассандры