Дипломатия греха - [16]

* * *

Разумовский беспокойно топтался у входа на вокзал, через каждую минуту поглядывая на часы. Меня он не узнавал до тех пор, пока я не хлопнул его ладонью по плечу.

— Где тебя… ангелы носят?! — раздраженно набросился он на меня. — Четвертый час дня! Курьер уже десять раз мог забрать иконы, а я даже не знаю, как его здесь отличить… Столько народу…

— Ничего необычного не происходило?

— Нет…

— Ну, значит, и курьера еще не было, — невозмутимо сообщил я.

— Хорошо б, если так… Чем ты там в таком виде занимался?

— Детство вспомнил, пакости делал… Придал этим пакостям размах и широту и поспешил к тебе. Дальше все без меня, по инерции пойдет. Ребята вошли во вкус…

Иерей непонимающе посмотрел на меня, но промолчал. Неожиданно шум голосов на улице стал стихать. Прохожие останавливались, позабыв про свои дела, и, открыв от изумления рты, смотрели на дорогу, по которой к вокзалу приближалась необычная машина. Сама по себе это была весьма распространенная модель «Жигулей». Уникален был ее вид. Самые известные в мире авангардисты съели бы от зависти свои картины, увидев это произведение искусства на дверях и капоте. Машина припарковалась к тротуару, дверца открылась и… По улице прокатился вздох восхищения. Когда-то белоснежный костюм владельца машины теперь украшали названия всех известных в России исполнителей тяжелого рока, а на спине красовалась длинная надпись на английском языке. Я, как и каждый приличный лентяй, языков не знаю, но судя, но тому, как захихикали молоденькие девчонки и уважительно зааплодировали мужчины, оценившие смелость новатора, смысл я понял. Левая сторона головы мужчины была выбрита наголо и покрашена черной краской, стоявшая дыбом правая сторона прически была окрашена в оранжевый цвет. Лицо пересекали черные полосы в стиле «коммандос».

С лютой ненавистью посмотрев на веселящихся зрителей, мужчина ногой захлопнул дверцу машины и быстрым шагом вошел в здание вокзала. Несколько выклянчивавших до этого у прохожих милостыню цыганят с криком и свистом ринулись за «панком».

— А вот это и есть курьер, — сообщил я онемевшему иерею. — Мы еще банки привязали к багажнику, но, видимо, он их оторвал…

Разумовский посмотрел на меня как на полоумного:

— Это курьер?! Ты понимаешь, что ты говоришь?! Вот это чудовище тайный переправщик краденых ценностей?

Но я уже его не слушал его, продираясь сквозь толпу, чтобы не упустить курьера из виду. Купив в привокзальных киосках рубашку, брюки и бритву, бедняга скрылся от любопытных глаз в мужском туалете.

— Теперь ближе к камерам хранения, — скомандовал я иерею, и мы поспешили в зал ожидания, в котором располагались автоматические сейфы.

Прошло больше получаса, пока несчастный курьер смог привести себя в порядок, хотя бы частично. Легче всего ему было с одеждой, удалось смыть с лица черные полосы, но вот свежевыбритая правая часть головы резко контрастировала с крашеной левой частью…

Что-то без конца нашептывая себе под нос, человек прошел до камеры хранения, отыскал нужную ячейку и, уже наполовину набрав код, вспомнил о необходимых предосторожностях. Он опустил руку и медленно оглянулся… О конспирации не могло быть и речи: глаза всех находившихся в зале людей по-прежнему были устремлены на его разноцветную макушку. Зло сплюнув, он набрал код до конца, открыл дверцу и извлек большую и тяжелую дорожную сумку.

Подойдя к стоявшему неподалеку сержанту милиции, я указал на курьера и сказал:

— Этого парня необходимо срочно задержать. У него в сумке находятся краденые иконы. Заведено уголовное дело.

Сержант с недоумением и недоверием оглядел мой наяд. Я улыбнулся и предъявил удостоверение. Он внимательно осмотрел развернутый документ, зачем-то поскреб ногтем фотографию и вгляделся в меня еще пристальней.

— Ну что? — спросил я с иронией. — Убедился? Давай, сержант, время идет, и…

— Пройдемте, гражданин, козырнул он мне.

— А-а… Э-э… Но… — от возмущения у меня пропал дар речи.

Сержант решительно сдвинул фуражку на затылок и, крепко прихватив меня под локоть, поволок по направлению к пункту милиции.

— Андрей! — успел я крикнуть Разумовскому. — Задержи его!..

Иерей кивнул и скрылся в толпе. Сержант проводил его взглядом, полным сожаления. По его лицу было заметно, что он был бы не прочь прихватить с собой и подозрительного великана, зачем-то облаченного в рясу священника. Страж порядка был упорен, как муравей, таща меня за собой. Исчерпав все мыслимые доводы, я смирился и покорно следовал за ним.

— Вот, — сказал он, втаскивая меня в пункт охраны порядка, — рокер с фальшивой «ксивой» опера. Фото в «ксиве», к счастью, оказалось плохо приклеено, а то ведь и не разберешь — как настоящее…

Усатый майор за столом впился в меня пристальным «пронинским» взглядом.

— Откуда у вас удостоверение? — грозно спросил он.

— С ним был еще амбал в рясе, продолжал ябедничать бдительный сержант, — но он успел скрыться…

— Понятно, — взгляд майора стал «жегловским». — Так откуда у вас удостоверение?

— Дать бы тебе, сержант, телефоном по голове, — с тоской сказал я, — такое дело испортил!

Сержант отступил на шаг и на всякий случай положил руку на кобуру.