Дипломатический агент - [4]
- Ну?! - заорал Ласточкин и, вскочив с крыльца, пошел прямо на Виткевича. - Ты что молчишь, пес? Я с тобой в цацки, что ль, играю? Как стоишь перед командиром, сопля?
У Ивана сжались кулаки: никогда, даже во время суда и этапа, с ним никто так не смел разговаривать.
- Вот что, ссыльный. Отныне строевыми приемами заниматься будешь у меня. По восемь часов в день. И так до тех пор, пока не выучишься с командиром вести себя надлежаще.
...На плацу, сжигаемом острыми лучами солнца, стоял Иван, одетый в рваную, не по росту шитую форму, а в тени, под вязами, на раскладном стульчике сидел Ласточкин и командовал:
- И-раз! Выше ногу! Еще выше! В колене не гнуть! Хорошо! И-раз! Шагом арш! С песней! Пой! Пой! "Солдатушки, - пой, - бравы ребятушки"! Бегом! И-раз! Пой, пой!
Когда Ласточкин уходил спать, его чаще других заменял унтер Савельев. Однажды Иван попросил у него разрешения напиться.
- А льду хочешь? - засмеялся Савельев и оскалил острые, пожелтевшие от табака зубы. - Ледку, может, принести барину?
Иван начал считать про себя, чтобы не заплакать. Но слезы туманили глаза. За плацем, около вязов, склонившихся над Бычьим озером, стояло несколько солдат, наблюдавших за учением. Впереди всех стоял Ставрин.
- Савельев! - негромко крикнул он и быстро поправился: - Господин Савельев, дай я ему водицы принесу. Не заметят ведь их благородие.
- Ты чего? К нему, может, хочешь? В кумпанию? Проваливай, - огрызнулся унтер и снова начал командовать, подражая Ласточкину. - И-раз! И-раз! Выше ногу! Руки в шов!
Унтер, слава богу, не требовал, чтобы Иван пел. Ласточкин, вернувшись, потребовал:
- До ночи прогоняю, а петь научу, - пообещал он Виткевичу. - Шагом арррш! Пой! Пой! Пой!
И Виткевич запел.
- Громче! Громче! - кричал ротный, пряча улыбку.
"Милая, бесценная моя маменька! Не знаю даже, смогу ли передать вам эту весточку, но все же пишу, надеясь на оказию. Моя теперешняя жизнь не должна внушать вам беспокойства. Я нахожусь здесь среди милых людей, которые понимают мое положение и чем могут помогают мне. Так что, милая моя маменька, ни о чем дурном не думайте и не верьте никаким слухам, которые, возможно, дойдут до вас.
Сейчас здесь поздняя осень, и над крепостью нашей беспрестанно летят утки и гуси. Здесь их такое множество, что даже неба иногда за ними бывает не видно.
То время, которое остается у меня свободным от всяческих занятий и военных экзерсисов, я посвящаю тому, что упражняюсь в английском и французском языках. Тут есть в крепости несколько человек киргизов, так я думаю по прошествии некоторого времени начать их язык постигать. Кто знает, может быть, и азиатские языки мне когда-нибудь пригодятся. Я видел два раза, как мимо крепости проходил караван из Бухары, далекой и неведомой страны, в Оренбург, и сердце мое заныло. Я вспомнил те истории про путешественников отважных, которые вы мне рассказывали.
Через полгода мне исполнится шестнадцать лет, а это значит, что уже два года я не мог припасть к вашим рукам. Бог милостив, может быть, вы, не в ущерб здоровию своему, соблаговолите еще раз попробовать похлопотать о смягчении участи моей.
Целую ваши руки. Иван Виткевич". 5
- Смотри, Иванечка, клюет, - шепнул Ставрин и сжал руку Виткевича повыше локтя, - клюет, окаянная.
Он на цыпочках подбежал к удочке, вытащил из песка гибкий ивовый прут, на который была намотана леска, и рывком подсек. В белых лучах солнца забилась плотвичка. Ставрин снял ее с крючка, скатал еще один хлебный шарик, насадил его и закинул грузик прямо на середину тихой речушки.
- Я говорил, прикорм дай - будет ушица...
Ставрин и Виткевич еще со вчерашнего вечера ушли из крепости: искать для покоса луга посочней. Тимофей нес на плечах тяжелый мешок с хлебом, салом, картошкой, а Иван - удочки. Он попробовал было подменить Ставрина, но тот рассмеялся: широко раскрыл рот, захватил воздуху, зашелся. Вытер слезы, покачал головой. Сказал:
- Да я и тебя, коль хочешь, тож в мешок посажу. Груз - он для землепашца приятный, коли свой.
Так и шли они по душистым травам: впереди широкий в плечах, кряжистый Ставрин, а позади - худенький вихрастый Иван.
Вчера, уже глубокой ночью, когда на небе зажглись звезды и, быстро отгорев, стали падать одна за другой на тихую полынную землю, Тимофей остановился, сбросил с плеч мешок и пошел искать место для ночлега. Степь звенела ночным безмолвием. Легкий ветер путался в стройных ногах трав.
- Эй, Иванечка! - крикнул Тимофей через несколько минут. - Иванечка, иди-ка сюда... Да не бойсь, тут песок.
Иван перетащил на голос Ставрина мешок и удочки. Тимофей разложил костер, напек картошки, покормил Ивана хлебом с салом и уложил спать подле себя, укрыв маленьким узорчатым ковриком, который он выменял за бесценок у караванщиков бухарских.
Наутро они двинулись дальше. Высоко в небе звенели жаворонки. Радовались солнцу васильки и большеголовые, словно дочери ставринские, ромашки. Все окрест дышало беззаботностью и спокойствием, безмятежным, как ребенок.
С наступлением мягкого, тихого вечера они снова остановились на ночлег у реки - маленького притока Тобола.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.
В романе заслуженного деятеля искусств, лауреата Государственной премии РСФСР Юлиана Семенова, разоблачаются попытки сговора нацистских главарей с наиболее агрессивной частью военно-промышленного комплекса США в период второй мировой войны. Роман построен на документальной основе. Главный герой романа – дзержинец-интернационалист М. М. Исаев (Штирлиц).
После удачного завершения операции по разоблачению нацистских преступников, окопавшихся в Аргентине, Штирлиц возвращается в Москву. Однако на Родине его ждут не награды, а новые испытания. Шантаж, интриги и ненависть — вот с чем сталкивается он в кремлевских коридорах. В этой изматывающей игре со смертью непросто отличить своих от чужих, и только выдержка и профессионализм настоящего разведчика помогают Штирлицу высвободиться из смертельных сетей спецслужб.
Приказано выжить — единственный приказ, которого нет в уставах. Однако жизнь, купленная ценою бесчестия, не жизнь — это для разведчика закон совести.Весна 1945 года. Дни Третьего рейха сочтены. Советский разведчик полковник Исаев по распоряжению Центра вновь возвращается в Берлин. Исаев блестяще справляется с заданием, но — такова уж судьба у разведчиков — внезапный арест, побег, тяжелейшее ранение и вынужденный переезд в Италию, а затем в Испанию на долгие месяцы разделяют его с Родиной-победительницей, с триумфом Победы своих соотечественников.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
Июнь 1941 года. До вторжения Германии в СССР остались считанные дни. Опасаясь чрезмерного возвышения не знающей поражений германской армии, Гиммлер через руководителя политической разведки Шелленберга начинает операцию по дискредитации Вермахта. Разменной картой в этом деле должна стать Организация Украинских Националистов Бандеры (ОУН-Б), которые считают, что с приходом в Украину гитлеровцев можно будет провозгласить независимое украинское государство. Непосредственное осуществление акции поручено Штирлицу и он (уж поверьте) приложит все усилия чтобы СС и Вермахт перегрызлись друг с другом.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
«На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн, И вдаль глядел». Великий царь мечтал о великом городе. И он его построил. Град Петра. Не осталось следа от тех, чьими по́том и кровью построен был Петербург. Но остались великолепные дворцы, площади и каналы. О том, как рождался и жил юный Петербург, — этот роман. Новый роман известного ленинградского писателя В. Дружинина рассказывает об основании и первых строителях Санкт-Петербурга. Герои романа: Пётр Первый, Меншиков, архитекторы Доменико Трезини, Михаил Земцов и другие.
Роман переносит читателя в глухую забайкальскую деревню, в далекие трудные годы гражданской войны, рассказывая о ломке старых устоев жизни.
Роман «Коридоры кончаются стенкой» написан на документальной основе. Он являет собой исторический экскурс в большевизм 30-х годов — пору дикого произвола партии и ее вооруженного отряда — НКВД. Опираясь на достоверные источники, автор погружает читателя в атмосферу крикливых лозунгов, дутого энтузиазма, заманчивых обещаний, раскрывает методику оболванивания людей, фальсификации громких уголовных дел.Для лучшего восприятия времени, в котором жили и «боролись» палачи и их жертвы, в повествование вкрапливаются эпизоды периода Гражданской войны, раскулачивания, расказачивания, подавления мятежей, выселения «непокорных» станиц.
Новый роман известного писателя Владислава Бахревского рассказывает о церковном расколе в России в середине XVII в. Герои романа — протопоп Аввакум, патриарх Никон, царь Алексей Михайлович, боярыня Морозова и многие другие вымышленные и реальные исторические лица.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.