Дипломатические комментарии - [88]

Для Японии было характерным отрицательное отношение к арбитражу. По крайней мере такое настроение было в ней до последнего времени. Происхождение его нетрудно проследить. Между японским правительством и несколькими иностранными правительствами, граждане которых в течение продолжительного времени владели домами на территориях иностранных кварталов в японских портах, происходили споры относительно платежа налогов на домовладения, и так как этим спорам не было видно конца, они были переданы арбитражному суду. Истцом была Япония, а ответчиками — Франция, Великобритания и Германия. Япония всячески защищала свою позицию, но решение целиком было против нее. Благодаря этому опыту у японцев укрепилась уверенность, что, передавая внутренние или внешние дела на рассмотрение иностранного арбитража, они не могут ожидать справедливого приговора. Правильно или неправильно, но народ и власти Японии пришли к убеждению, что в делах против иностранцев решение арбитров других рас и культур будет неблагоприятным для Японии. В соответствии с этим дипломатия Японии не была склонна поощрять арбитраж. Несмотря на только что указанное дипломатическое поражение, Япония, в соответствии с установившейся модой, заключила арбитражный договор с Соединенными штатами[99] и сделала это не потому, что у нее исчезло отрицательное отношение к арбитражу, по просто потому, что такой договор должен был способствовать дружеским отношениям с этой страной. При этом не было мысли о передаче арбитражу всех возможных споров между двумя государствами. Этот договор также не ослабил убеждения в том, что разрешение споров дипломатическими средствами стоит выше разрешения их путем арбитража.

Как бы ни рассматривался вопрос 30 лет тому назад, антипатия Японии к арбитражу в новых условиях после мировой войны должна считаться устарелой. Можно надеяться, что в наш век японцы поднимутся выше расовых предрассудков и явятся даже большими сторонниками арбитража, чем европейцы и американцы. Автор не говорит, что западные народы свободны от расовых предрассудков. Он также не думает, что судьи арбитражных судов никогда не вынесут пристрастных решений. Но мир ежедневно идет вперед и делается лучше. Можно определенно утверждать, что в этом новом мире судьи Постоянного международного суда и специально созданных арбитражных трибуналов являются обычно людьми большей эрудиции и ума, чем судьи судов внутри государства. Не приходится уже удивляться, что в спорах, в которых затронуты соответствующие страны, находятся судьи Постоянного международного суда, одобряющие и даже защищающие решения против своей собственной страны. Разве не говорилось о покойном виконте Финлей (Наирн), что в течение восьми лет его пребывания в качестве судьи Постоянного суда он выступал чаще против, чем за свою собственную страну? Патриотизм теперь является патриотизмом более высокого порядка, и чувство международной справедливости острее, чем когда бы то ни было раньше, и если судьи Постоянного суда надлежащим образом избраны, нет оснований опасаться, что расовые предрассудки или пристрастие могут иметь место в этом суде.

2. Споры, подлежащие арбитражу

а. Правовые вопросы и политические вопросы

Имеются два рода международных споров: правовые, или споры, в которых государства расходятся относительно их прав, и политические споры, или споры относительно политических вопросов, которые затрагивают национальное общественное мнение и политику. Державы обычно берут на себя обязательства передавать на арбитраж или на юридическое разрешение правовые споры, что является доказательством того, что мир несколько подвинулся вперед по пути прогресса. Что касается, однако, политических споров, все государства все еще осторожны и нерешительны относительно передачи их судебному разрешению. Такое нежелание, конечно, не относится ко всем политическим спорам. В общем имеется уверенность, что большинство из них может быть разрешено без обращения к оружию, т. е. путем передач их на арбитраж. Тем не менее имеются некоторые вопросы, которые каждая страна считает жизненно важными для себя. Трудности встречаются именно в отношении так называемых жизненных вопросов. В договорах об арбитраже, заключенных до мировой войны, вопросы, которые затрагивали национальную честь и жизненные интересы, были исключены из числа вопросов, подлежащих арбитражу. Таким образом, выделялись вопросы, которые считались для соответствующих народов жизненно важными. Так как в те дни идея государственного суверенитета держалась очень крепко и не было серьезного намерения отказаться от применения силы, то исключения из арбитража были весьма многочисленны, и вопросы национальной чести были включены в список вопросов, затрагивающих жизненные интересы нации и не подлежащие арбитражу. Слова «затрагивающий честь государства» допускали самое широкое толкование и не могли быть точно определены, поэтому на практике было возможно не подвергать арбитражу почти всякий политический вопрос, и таким образом договоры об арбитраже были таковыми больше по названию, чем по существу, и заключались для того, чтобы сохранить приличие перед общественным мнением. Вообще говоря, мир не подвинулся еще достаточно далеко, чтобы искренне принять систему арбитража.